Ростих лишь мельком глянул на Ладимира.

– Его знаю. А эти, - он помедлил, - огонь и страх, как и предсказывал Лесьяр. За парнем будто два образа вижу, а девка...

– Дозволь мне...
– хотел ответить Велимир, но Ростих один жестом его оборвал и указал на меня пальцем.

– Кто ты, дитя ушедшей?

Я нерешительно вышла из-за спины Велимира и остановилась, касаясь рукой гладкой поверхности стола.

– Заклинательница, а звать меня Вёльмой.

Ростих с интересом всмотрелся и чуть подался вперед.

– Теперь вижу силу твою. Зачем пришла? Учиться надумала или любопытно стало?

– Какое ж любопытство?
– удивилась я.
– Разве ж с таким вещами играют? Чародейкой хочу стать, дар свой обрести.

Сказала и краской залилась. Назад отступила.

Ростих даже не усмехнулся.

– Ну коли испытание пройдешь, так и решим. А ты, парень, - указал на Осьмушу.
– Что перевертышу здесь надобно?

– От дара избавиться хочу. Не буду ушедшей служить.

Ростих только головой покачал.

– Думаешь, темный дар такое горе? Избавить мы тебя всегда успеем, а вот научить - на то годы нужны.

Глава Совета склонил голову вниз, будто задумался, а потом резко вскинул:

– Не стану я волка в тебе губить. Хочешь, оставайся и проходи испытание, а нет - иди, пока странника не встретишь.

Осьмуша вмиг побледнел и растерянно заозирался.

– Как же так?
– проговорил негромко.
– Не могу я уйти...

– Не можешь, так не уходи. В нашем Доме и тебе место найдется, двуликий. Раз уж связываться с одним отродьем ушедшей, - взгляд в мою сторону, - так там и до второго недалеко.

Ростих махнул рукой и стало ясно, что разговор завершен.

– А как же мне быть?
– выступил вперед Ладимир.
– Детям ушедшей ты назвал испытание, а что мне?

Глава Совета чуть приподнял брови.

– Сила в тебе есть, давно знаю. Потому и не приказываю. Раз хочешь, придешь. Не хочешь - не неволю.

Взглянула я еще раз на Ростиха Многоликого и будто не по себе мне стало. Не зналась раньше с чародеями, не слушала речей их, не видела чудес и Дома Предсказаний. Теперь вот будто зря пришла.

Князь он что ли? Индюк надутый да и только. Такие вон у тетки моей в Растопше стаями ходят. И Ростих этот - индюк вылитый. Разве что перьев не хватает.

Разве ж можно себя так вести с людьми чужими? Мы к нему, значит, на поклон, а он нос воротит. Ох, не ладно это! Как боги такого только до власти и допустили?

Шла я так, голову опустив, в думы свои укрывшись. А как глаза от пола оторвала - в стену и уперлась. Вещая дева-птица осклабилась в жадном прищуре будто завидев добычу. Как живая, а сама золотым вылита. Или вправду жива? Нет, кажется...

– Велимир, как выйдем-то?
– голос мой дрогнул, и всем ясно стало, что испугалась.

– Выйдем, лисица, выйдем, - ответил вместо дядьки своего Ладимир и как ненароком обнял меня за плечо.

Я лишь покосилась недоверчиво.

Велимир тем временем к самой стене подошел, ладонью цветка золотого коснулся, шепнул что-то. Сверкнул в посохе робкий огонек, а в воздухе будто дымка вокруг него повисла. Скрипнул засов, которого не было здесь никогда, и, рассеявшись туманом синим, стена расступилась.

– Чур меня...
– прошептал Осьмуша за моей спиной.

У самой меня ноги чуть подкосились да Ладимир упасть не дал.

Вышли мы в коридор к Лесьяру. Чудно! Вроде ж с другой стороны шли, а все подле него оказались.

– Ну что, писать мне далее?
– поднял голову старик.

– Пиши-пиши, - едко ответил Ладимир.
– Ты про нас еще много напишешь.

Глаза Лесьяра снова потемнели и будто стали незрячими.

– О холоде ночном отдельная песнь станет.

Ладимир чуть заметно улыбнулся.

– Да только одна, - оборвал улыбку Лесьяр.

Глаза молодого колдуна вмиг стали неподвижными, как застыли. Может, старик что страшное сказал? Да только я ж не знаю, не пойму.

– Идемте, - приказал Велимир.

Племянник неохотно послушался его. Казалось, несказанное так и застыло на губах его.

– А кто такой Лесьяр?
– крепко держа за поводье Мирку, я шла рядом с Велимиром. Осьмуша плелся позади, а Ладимир ни слова не проронил как вышли из Дома Предсказаний.

– Лесьяр - вещун. Уже много лет как его Хранителем поставили.