– Немного, - отвечаю я, доедая последний кусочек бекона, упавший с моего сэндвича.

Обычно я была бы уже в отключке. Сейчас почти одиннадцать, а я должна быть в сознании и одета для утренней смены в четыре утра. Но мое тело восстало против своей обычной рутины. Сидеть так близко к Нейтану, находясь в его квартире, вызывает во мне так много разных эмоций - беспокойство, но комфорт; неуверенность, но безопасность.

Сон – последнее, что у меня на уме. – Жаль, что у нас нет пирога на десерт.

Брови Нейтана взлетают вверх, и я перестаю ковыряться в тарелке, глядя на него.

– Почему ты всегда заказываешь пирог на завтрак?
– я спрашиваю потому, что мне всегда было интересно, но никогда не было возможности спросить. Кроме того, я хочу знать о нем больше. Я хочу знать все о нем.

Он пожимает плечами, и на секунду я думаю, что он собирается избежать вопроса, или, может быть, у него нет ответа.

– Я вырос в патронатной семье [3] . Я не успевал выбрать, что хочу на завтрак, как, впрочем, любое другое блюдо, и у нас не было десерта, - его тон ровный и искренний. Я увидела проблеск уязвимости, но больше ничего.

– Как ты пришел от опеки к этому? – спрашиваю я, чувствуя себя полностью впечатленной и завороженной человеком передо мной.

– Родители усыновили меня, когда мне было четырнадцать. Если бы не они, я бы, наверное, был мертв или в тюрьме.

Мне хочется оспорить его слова, но я видела, что происходило с людьми, которых я знала.

– А что насчет тебя?
– спрашивает он.
– Где твои родители? Откуда ты?

А что насчет меня? Это хороший вопрос... или скучный.

– На самом деле, особо нечего рассказывать. Девочка из маленького городка, которая не могла дождаться, чтобы убраться оттуда. Мой отец работал в авторемонтной мастерской всю свою жизнь, с трудом сводя концы с концами. Он и до сих пор там пашет. Моя мама живет с мужем номер восемь. Я не видела ее десять лет.

– Итак, ты переехала в город сама?

– Ага. Через неделю после окончания школы я собрала два чемодана и ящик с книгами и отправилась вместе со своим двоюродным братом, который ехал Калифорнию, - я сухо смеюсь, качая головой.
– У меня была тысяча долларов на счету, и я думала, что весь мир у моих ног.

– Что потом?
– спрашивает он, слегка мне улыбаясь.

– Я устроилась на работу в забегаловку на второй день моего пребывания здесь. Девушка только что уволилась, и Мак был в отчаянии, рискнув дать шанс незнакомке. Я попыталась поступить в колледж, но в итоге продула те крохи денег, что сэкономила, и была вынуждена уйти.

Он кивает.

– Иногда все, что нам нужно в жизни - чтобы кто-то поверил в нас.

– Ты говоришь как один из тех вдохновляющих плакатов.

Он смеется, лучики морщинок расходятся в уголках его глаз, и это прекрасно. Он прекрасен.

Когда он снова смотрит на меня, его лицо становится серьезным.

Я начинаю ерзать, чувствуя тяжесть его взгляда. Поэтому вместо того, чтобы сидеть перед ним, чувствуя себя неловко, я беру свою пустую тарелку, а затем его, занимая себя чем-нибудь полезным.

– Нет, - Нейтан останавливает меня, положив свою руку на мою.

– Что?

– Ты не должна убирать. Я сделаю это.

– Я хочу. Ты готовил. Я убираю.

Он встает и берет тарелки из моих рук, поставив их на столешницу, его тело так близко к моему.

– Ты занимаешь кровать, - говорит он низким голосом.

– Нет, - я качаю головой.
– Я не могу этого сделать. Ты уже дал мне крышу над головой. Я лягу на диване. И, кроме того, - говорю я ему, глядя на огромные подушки, - они, вероятно, более удобные, чем любая кровать, на которой я когда-либо спала.

Я легко смеюсь, но потом ловлю его взгляд, его челюсти снова плотно сжаты.

Что-то происходит, когда он смотрит на меня. Он делает шаг ближе, возвышаясь надо мной. Напряжение ощутимо, и воздух кажется густым. Я не могу оторвать глаз от его губ, так сильно желая, чтобы он снова меня поцеловал, и, надеясь на то, что это не была одноразовая сделка или что-то, о чем он сожалеет.

Медленно он ведет ладонью вниз по моей руке, а затем обнимает за талию, притягивая меня ближе к себе. Дыхание застревает в горле, и нервы ударяют в полную силу, потому что я хочу этого так сильно.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты чувствуешь, как сильно я хочу тебя. Пожалуйста, скажи мне, что ты тоже хочешь меня, - говорит он хрипловатым тоном, его губы так близко к моему уху, что я чувствую его горячее дыхание, и это посылает мурашки по моему позвоночнику и поток тепла через мое тело.
– Я хочу тебя. Хочу быть внутри тебя, - его смелость делает мои колени слабыми, и я цепляюсь за его бицепсы, чтобы не растаять кучей слизи на полу.

– Возьми меня, - говорю я, призывая всю храбрость, которую только могу, чтобы соответствовать ему.