– Итак, сколько точно времени прошло?

– Три года? Может быть, - она отводит взгляд, а затем снова смотрит на меня.
– Мой последний парень был тем же мальчиком, с которым я встречалась в старших классах. Когда я скопила достаточно денег на поездку, то попросила его составить мне компанию, но он сказал, что я сумасшедшая. Ничего из этой затеи все равно не получилось бы, но было бы приятно знать, что ты не одна. Жизнь в городе, безусловно, не так прекрасна, как хотелось бы. С тех пор я не была дома и даже не разговаривала с ним или кем-то еще, кроме отца. Примерно раз в месяц я звоню ему, чтобы проверить. И он знает, где меня найти, если я ему буду нужна.

– Ты очень смелая, - искренне говорю я Кади, но тут же вижу, как на ее лице формируется протест, прежде чем она даже раскрывает рот.

– О, нет. Нет, я не смелая. Глупая, может быть. Наивная, определенно. Но храбрость - это единственное, чего во мне нет. Думаю, мне казалось, что я храбрая. Казалось, что я уеду из моего маленького захолустного городка и приеду в большой город, чтобы найти себя. Но я не понимала, насколько тяжело это будет. Я не подумала о запасном плане. У меня было только одно на уме - направиться в никуда.

Глаза Кади искренние, выражение лица задумчивое, вероятно, из-за мечты, которая, по ее мнению, давно умерла.

– Ты не можешь так думать. Ты выбралась из того городка. И ты здесь, все еще живешь своей жизнью. Возможно, все не так, как ты планировала, но это твое. И это еще не конец.

Официантка появляется с нашей едой, и глаза Кади расширяются.

– Святое дерьмо, ты заказал все меню?

– Ну, все, кроме чилакилес, - я осматриваю блюда.
– Просто был не в настроении. Но если ты хочешь их попробовать, мы можем заказать…

– Нет! – смеется она, прерывая меня.
– Боже, здесь достаточно еды, чтобы накормить небольшую страну.

– Могу я сделать для вас что-нибудь еще?
– спрашивает официантка.

– Думаю, мы в порядке. Спасибо.

Она уходит, и Кади замирает с поднятой вилкой.

– Начни с ростбифа. Позже ты поблагодаришь меня.

– Я доверяю тебе, - она подмигивает мне и вонзается вилкой в еду.

– Итак, у тебя есть братья и сестры? – интересуюсь я, пока мы едим, не желая, чтобы наш разговор закончился. Мое новое любимое занятие – узнавать как можно больше информации о Каданс Девис.

– Нет, никаких братьев и сестер. Мама очень не хотела быть мамой. Поэтому я была ее пределом, - она смеется, но я вижу намек на печаль.
– Отец, наверное, хотел бы больше, но так и не женился после ее ухода. В любом случае, он не смог бы их себе позволить. Он и так делал все возможное, чтобы сохранить крышу над головой и еду на столе.

Какое-то время мы едим в тишине, прежде чем Кади спрашивает:

– А что насчет тебя?

– Нет, я тоже единственный ребенок. У моих биологических родителей никогда не было других детей, по крайней мере, насколько я знаю. После того, как меня усыновили, родители пытались узнать, есть ли у меня братья или сестры, но ничего не обнаружили, что, вероятно, к лучшему.

Я ценю, когда Кади просто кивает, не настаивая на дополнительной информации. Это не значит, что я не хочу, чтобы она знала все обо мне, но многое из моего прошлого удручает, поэтому лучше дозировать информацию.

Мы больше говорим о моей нынешней семье. Я рассказываю ей про моих родителей, о дяде Тедди, о «Хендрикс Холдинг» и моей роли там. Кади, кажется, интересуется бизнесом и даже не зевает от скуки, когда я объясняю, что такое холдинговая компания. Это впечатляет, потому что иногда даже я нахожу некоторые бизнес детали скучными, а ведь это моя работа.

Когда приносят счет, я оплачиваю его, и мы уходим. Рука Кади в моей. И меня охватывает подавляющее чувство страха, когда я думаю о том, чтобы отвезти ее обратно в квартиру.

– Мне очень нравится наш разговор. Поехали домой со мной, - умоляю я.
– Даже если мы будем всего лишь спать. Спать в моей кровати.

– Мммм... пахнет беконом?

Кади заходит на кухню, одетая в мой халат, и при этом выглядит совершенно очаровательно. Плюшевая ткань поглощает ее миниатюрное тело, даже если она затянула пояс как можно туже.

– Конечно. Теперь, когда я знаю, что это афродизиак, я планирую использовать его в свою пользу как можно чаще, - я смотрю на нее через плечо и улыбаюсь.
– Кроме того, я был бы дураком, если бы перестал ухаживать за тобой сейчас, когда ты вновь моя. Я должен дать тебе повод остаться хотя бы ради бекона.

Я аккуратно переворачиваю ломтики бекона на сковороде, когда чувствую, как она обнимает меня сзади за талию. Последние пару недель с Кади были удивительными, и мне нравится, что она наконец-то достаточно расслабилась, чтобы чувствовать себя здесь как дома. Кади не остается у меня каждую ночь, но когда она со мной, я хочу, чтобы она чувствовала, что принадлежит этому месту, потому что это правда. Она принадлежит мне.