Поняв, что аудиенция подходит к концу, Ирия вскочила, едва не потеряв равновесие, и затараторила:

— Простите, если мы помешали! Мы уйдём, сейчас же, просто мы очень… Очень рады, что вы обе живы. Мы никому о вас не расскажем, не напишем и не изобразим знак… Просто, мы очень рады, понимаете? — повторилась принцесса, во второй раз, убавив накал эмоций.

Эту речь поняли все, кроме меня. Они преисполнились того самого чувства, которые испытывают члены тайных орденов: причастность к правде, известной лишь маленькой группе людей, в то время как остальной мир ломает голову над загадкой.

— Понимаю, дитя, присядь, — сказала Галлия и подмигнула подруге. — Так как времени у нас осталось мало, я расскажу, почему на самом деле мы ушли из мира героев.

Во взгляде барда мне почудились озорные искры, хотя, возможно, это игра моего воображения.

— Я вижу, чем вы понравились Сене. Особенно, вы, эльфийка и чёрненькая — точь-в-точь мы в молодости. Славные времена были: приключения, мужчины, приключения и снова мужчины… Но знаете, в один прекрасный, поистине чудесный день, мы поняли одну простую истину, которая всё это время была перед нашими глазами.

— И какую же? — в нетерпении спросила Фэри.

Кассия положила свою руку на руку Галлию и произнесла четыре слова, от которых у почитателей померк свет в глазах. Этот день, я запомнила как День Разрушенных Надежд.

Уточняющих вопросов никто не задал. Хозяйки дома подошли к очагу, чтобы попробовать мою стряпню, и обсудить, что приготовить на ужин. Я предложила помощь, но мне отказали, холодным тоном намекнув, что пора бы нам покинуть абсолютно негостеприимных хозяев.

Я вывела наружу пребывающих в смятении соратниц, отведя каждую за ручку, и принялась прощаться с живыми легендами:

— Было очень приятно с вами познакомиться. Нам пора — зло никогда не дремлет, а вот добру не помешало бы, а то они, как сонные мухи.

— Валите. Если пойдёте чуть левее, чем пришли, то выберетесь отсюда быстрее.

Напутствие Ксенон Несокрушимой было кратким, грубым, но дельным — воистину, старая школа. Воительница пребывала в хорошем расположении духа. Как говорил мой отец: «Три бутылки бесплатного пива — лучшая взятка на свете».

— Осторожнее с болотными огоньками. Доброго пути, — сухо попрощалась Галлия и ушла в пещеру.

Я-то понадеялась, что нам хотя бы помашут и пару минут посмотрят на наши удаляющиеся спины. Ну и ладно.

— Эй, а зовут-то тебя как? — окликнула меня задержавшаяся Ксенон. — Подружки твои представились, пока болтали, а ты делом была занята.

— Мила. Просто Мила.

— Хм, хорошее, простенькое, миленькое, хах, имя. Правда, с ним ты никогда не пробьёшься на вершину — не геройское оно. Заходи, если будешь в наших краях.

— Со своей едой и напитками, — улыбнулась я.

— Говорю же: ты мне понравилась, — бросила напоследок знаменитая героиня и скрылась за шкурой медведя, служащей дверью.

Я не обиделась на «миленькую». Есть что-то в людях старой закалки, их слова воспринимаются по-другому.

Поздно ночью мы наконец-то добрались до ближайшего постоялого двора. За право первой принять ванну произошла нешуточная потасовка, в которой победила Фэри. Пока она выводила куплеты, раздражая тем самым насупившуюся Огнессу и других жильцов, я решила обсудить наш визит.

— Ну и как оно? Стоило?

— Нет. За три золотых могли бы сделать купальню или построить баню, на худой конец, — раздраженно отозвалась она.

— Я про Ксенон.

— А, ты про ту сумасшедшую возомнившую себя Несокрушимой? Хотела её убить, да рука дрогнула — старый человек всё-таки.

— Что? Погоди, Огнесса, ты же сама… — договорить мне не дали. Дверь распахнулась, явив нам довольную жизнью эльфийку. Стоило ей сделать шаг, как ванная была уже занята.

— Вот же… — я сжала и разжала кулаки и с шумом выдохнула воздух. Манера Огнессы уходить от разговора неимоверно раздражала: то в книгу уткнётся, то в ванную комнату убежит. — Фэри, как тебе Галлия? Она не показалась тебе чересчур необщительной для барда?

— Ты про подражательницу? — спросила эльфийка, отрываясь от баранины. — Я слышала о них: одеваются, как оригиналы, говорят, как они, сбивают с пути истинных фанатов. Отвратительные люди, — она с силой вгрызлась в кость, давая понять, что разговор окончен.

У меня возникло чувство «повторения». Они с Огнессой и словом в обратном пути не перемолвились, но говорили совершенно одинаково.

— Пс-с, Мила. Эй!

Что ещё? Мой взгляд наткнулся на младшего члена команды, делающего мне знаки руками. Ирия не училась языку жестов, поэтому ухитрилась три раза послать меня в Дальние дали.