Сравнительно крохотная, она запросто выигрывала гонку у большого космоплана - только потому, что на килограммы собственной массы ракеты приходились десятки килограммов рабочего тела, и расходовала она их ради одной-единственной цели - догнать и поразить врага.

Тот мог весить многие тонны, но горючего на каждую из этих тонн приходилось в лучшем для космоплана случае две с половиной или три. И то, при условии, что космоплан этот совсем недавно вышел на орбиту. Сейчас же, после серии активных манёвров, баки "Дина Соара" Шепарда хранили куда меньше.

Отсутствие атмосферы означало и вторую большую разницу космического оружия с земным. Ему совершенно не требовались большие и тяжёлые поражающие элементы. Облако мелкой дроби получало в момент подрыва те же несколько километров в секунду дополнительной скорости, что и на Земле - но без сопротивления атмосферы не теряло эту скорость вообще, и буквально сметало всё на своём пути.

В сравнительно малую боевую часть получалось упаковать несколько стаканов взрывчатки и поражающих элементов. Более чем достаточно, чтобы не беспокоиться о воздействии на цель. Оставалось лишь совместить курсы так, чтобы конус гарантированного поражения накрыл врага.

Разумеется, в случае перехвата ракетами других ракет, всё начинало выглядеть не так однозначно.

– Парсеки - Заре, есть ракетный обстрел противником, - отрапортовал Васильев.
– Наблюдаем четыре пуска. Совершаем активный противоракетный манёвр. Ведём огонь.

Внутри космоплана выстрелы ощущались как лёгкая вибрация и гул. Маршевый двигатель выбрасывал ракету вверх и сбавлял тягу, маневровые движки поворачивали её в общем направлении цели, и тот же маршевый двигатель вновь толкал ракету вперёд.

На Земле такой движок годился разве что поддерживать непрерывное горение на случай срыва потока основного двигателя в полёте на малой высоте. Для космоса несерьёзная вроде бы горелка с широкой юбкой сопла полностью заменяла все необходимые в земных условиях мощности.

Дальше всё решали системы наведения, собственные и космоплана. И сейчас они безжалостно свидетельствовали, что с эффективным огнём по ракетам противника возникнут проблемы.

– Наблюдаю разделение целей, - торопливо произнёс Семецкий.
– Шесть. Восемь. Двенадцать самостоятельных боевых частей, товарищ подполковник!

– Заря, наблюдаем применение разделяющихся боеголовок!
– отрапортовал Васильев. Давний страх космических оружейников наконец-то отыскал своё материальное воплощение. Американские конструкторы не только успешно решили задачу ракетного автобуса, но и поставили его на боевое дежурство. Поставили тайно, и совершенно неожиданно для советских противников.

Теперь суммарно восемь ракет советских космонавтов гарантировано не могли сбить все боевые части в залпе Шепарда. Но у старшего лейтенанта Семецкого на этот счёт имелось другое мнение.

– Ты что творишь?
– подполковник с яростью смотрел на огневое решение своего подопечного. Его ракеты находились совсем не там, где должны были находиться - и с каждой секундой уходили всё дальше.

– Товарищ подполковник, - виновато произнёс Семецкий.
– Нас же генеральный секретарь просил. Нужно уберечь станцию.

– А тебя мне кто убережёт, балбеса?
– не выдержал подполковник.

– А вдруг там люди?
– просто спросил в ответ Семецкий.
– Нельзя так. Мы же не знаем.

– Я знаю, что если ты немедленно не вернёшь ракеты на курс, тебе конец!
– рявкнул Васильев.

– Я всё посчитал, Владимир Николаевич, - упрямо ответил его подчинённый.
– Теперь они станцию не заденут. И всё, что к вам идёт, выметут. А я сейчас машину кормой поставлю, и маневровым блоком прикроюсь.

– Михалыч, - сказал подполковник.
– Ты идиот.

Больше он ничего сказать не успел.

Ракеты уже разглядели друг-дружку, и рванулись на перехват изо всех сил. Вместо одиночных точек на экранах радаров вспыхнули сразу по две-три. Попадания мелкой дроби прошивали насквозь баки с топливом и окислителем, и там, где оно при этом смешивалось, вспухали цветные облака гидразинового пламени. Ракеты превращались в разнокалиберные и уже почти безопасные обломки.

Маневровые двигатели, тем не менее, послушно дёрнули космоплан подполковника Васильева, чтобы вывести его из вероятного конуса поражения. Как именно и когда ракеты и накрыли машину старшего лейтенанта Юрия Семецкого, он так и не увидел. Его слишком заняло управление собственной машиной.

Его подчинённый успел выпустить ещё четыре ракеты. Одна из них даже успела отработать на перехват, а потом шквал осколков ударил по уже беззащитной и легкоуязвимой цели. От точки подрыва им требовалось лететь меньше секунды - и убрать машину с их пути старший лейтенант Семецкий не смог бы и при всём желании.