– А у тебя с историей как?
– проскрипел Джеронимо.
– С тех пор как в Мексику пришли русские...

– У меня-то прекрасно, - перебил я.
– И с географией неплохо. Трудно быть точным, но мы живем где-то в Красноярске.

И тут меня пронзила страшная догадка, которую я тут же озвучил:

– А провалились, судя по всему, в Красноярское Метро...

Джеронимо и Вероника переглянулись, внезапно позабыв о разногласиях. Джеронимо схватил лампу-шарманку и поставил ее на поднос, объявив, что настало время потрясающих историй.

– Точно не скажу, - начал я, - но кое-что читать приходилось. В основном - в древних летописях Луркоморья. Красноярское Метро - это одна из величайших тайн, тревоживших умы человечества. Наряду с Бермудским Треугольником, Снежным Человеком и Летающей Тарелкой. Таинственная масонская организация начала строить метро, но там, под землей, они нашли нечто до такой степени страшное, что завалили вход и заморозили проект. Долгое время никто не вспоминал о нем, пока в том районе не начали пропадать люди.

Однажды в метро послали отряд спецназа. Потом - роту. Потом - полк. Поскольку никто из них не вернулся, туда ссыпали грузовик проституток, набранных во время рейда на проспекте Металлургов, и законопатили вход наглухо. На месте входа поставили бетонную плиту и золотой крест. Крест таинственно исчез следующей ночью, и вместо него водрузили деревянный. Тогда проклятие вроде как снялось само по себе, и в городе стало спокойно.

А теперь представьте себе, что могло произойти дальше. Стальная воля солдат спецназа и безоглядная страсть жриц любви, схлестнувшись, породили невероятную цивилизацию, которая питается одними грибами. Они, вероятно, и не заметили исчезновения солнца.

– Хочешь сказать, - вмешалась Вероника, - все это произошло еще засветло?

– Ну разумеется, - кивнул я.
– Нам теперь нужно очень тщательно подумать: что и как говорить. Кто знает, как вообще они относятся к жизни вне Метро...

– К тебе вроде неплохо отнеслись, - заметил Джеронимо.
– Этот, командир, чуть целоваться не полез. Он и сейчас на тебя влюбленными глазами смотрит.

Я поднял голову и с криком шарахнулся. В коридоре действительно стоял командир и, держась за решетку обеими руками, лил слезы.

– Ты, - пролепетал он, - ты знаешь нашу легенду...

– Я...

Но договорить мне было не суждено. Молниеносно отерев глаза, командир зазвенел ключами.

– Ты пойдешь со мной. Да. Я решил. Категорически.

Решетка отворилась. Подскочили Вероника и Джеронимо, но командир ткнул в их сторону пистолетом.

– Вы двое - сидеть. Мелкий - уйми самку старшего.

– Да я тебе сейчас...
– Вероника бросилась на командира, но Джеронимо повис на ней сзади, а я заступил путь.

– Они относятся ко всем женщинам, как к шлюхам, - сказал я.
– А к мужчинам - как к солдатам. Здесь нет для тебя оскорбления.

– А я тоже солдат?
– пискнул Джеронимо.

– Ты - мелкий, - пояснил командир.

Вероника, слава богу, успокоилась. Фыркнула.

– Вот почему они тебя старшим считают. Ладно. Принято.

Она отступила и демонстративно повернулась спиной. На спине все еще висел Джеронимо, поэтому сцена вышла комичной.

– Идем, - поманил меня пистолетом командир.
– Самку и мелкого оставим здесь, ты скоро вернешься.

Я вышел из камеры, командир запер решетку. Перед уходом я успел встретить ободряющий взгляд Вероники, и на душе чуть-чуть потеплело. А потом началось дежавю.

Так же, как ранее Джеронимо, командир тащил меня коридорами, переходами, просторными залами. Несколько раз мы, кажется, переходили по рельсам со станции на станцию. То и дело звучал окрик: "Стой, кто идет?" Тогда командир кричал: "Пароль: Столбы!" и в ответ слышалось: "Отзыв: Часовня!"

– Куда мы идем?
– не выдержал я, когда по длинной лестнице мы взобрались, кажется, под самую поверхность земли.

– Все бабы - шлюхи, - отозвался мой провожатый.

– Аминь, но...

– Даже те, что умницы - все равно в душе шлюхи, я уверен. Не уверен только, что в каждом умнике спит солдат.

Тут до меня потихоньку начало доходить. Видимо, те несколько человек, что пропали первыми, не захотели скрещиваться с солдатами и проститутками, и в результате Метро поделили, фактически, две расы, одну из которых представители другой презрительно именовали "умниками" и "умницами".

– Вас будут судить, но единственное обвинение - убийство и осквернение умника. Кстати, дай пять.