— Хорошо сказано, дон Баррехо.

— Мы не оставим этих укреплений, пока не появится какой-либо возможности атаковать Сеговию-Нуэву, — сказал Равено де Люсан.

— Тогда мы сможем взять несколько дней отпуска, чтобы развлечься в городе. Разве можно не посидеть хоть немного в таверне, не так ли, дон Баррехо?

— На мой взгляд, этого не сделает только тот, кто никогда не был трактирщиком, — ответил гасконец.

Равено де Люсан вопросительно посмотрел на Буттафуоко.

— Пусть делают, что хотят, — ответил ему буканьер. — Я знаю, на что способны эти двое.

— А если испанцы их повесят? Мне было бы жалко потерять таких храбрых бойцов.

— Ну, эти-то умрут на своей постели, говорю я тебе: они ведь всегда сумеют выкарабкаться из любых затруднений.

— Если ты так считаешь, пусть поступают как хотят. И потом: мы ведь всегда сможем за них отомстить.

Пока шел этот разговор, баск и гасконец раздели двух испанских офицеров и облачились в их одежды, довольно удачно подошедшие к их фигурам.

— В этих кирасах мы будем иметь большой успех в Сеговии, — сказал гасконец. — Правда, было время одеться чуть-чуть поприличнее. Мой наряд изодран в клочья, да и твой, дражайший Мендоса, выглядит не лучше. Есть даже дыра, показывающая всему миру округлости, которые всегда должны быть прикрыты.

— Держу пари, ты, дон Баррехо, готовишься к новым победам в Сеговии.

— Только на этот раз это будет не кастильянка. Ты закончил?

— Да.

— Поищи парочку пистолетов.

— Я уже отложил в сторонку четыре.

— Тогда можем отправляться.

Двое авантюристов и в самом деле очень неплохо выглядели в ярких офицерских одеяниях, в украшенных гравировкой кирасах и касках, несмотря на длинные, неухоженные бороды, которые неделями не знали ни бритвы, ни ножниц.

— Сеньор Равено, — сказал гасконец, — надеюсь в скором времени снова увидеть вас и познакомить с маркизом де Монтелимаром. Это — видный мужчина, и на него стоит посмотреть, уверяю вас. Если решитесь атаковать город до того, как мы его поймаем, пройдитесь по тавернам, и в какой-нибудь из них вы нас найдете.

— Не делайте глупостей, — напутствовал их Буттафуоко.

— Нет у нас подобных намерений.

Двое авантюристов пожали руки обоим главарям отряда и покинули укрепления, к великому изумлению остальных флибустьеров, не посвященных в смелый замысел.

Пройдя мимо нескольких скоплений трупов, гасконец и Мендоса углубились в лес, занимавший весь склон обрывистой горы. Внизу, на самом дне раковинообразной впадины, шевелились чудом спасшиеся от гибели испанцы; они собирались в мелкие группы, а над их головами разносился по окрестностям гул набата, призывавшего жителей города к оружию.

Известие о разгроме военного отряда уже достигло ушей губернатора, и хотя эта весть наверняка показалась ему неправдоподобной, он все же отдал распоряжения о подготовке к отражению атаки. А чтобы дать понять флибустьерам, не имевшим никакого желания покидать отвоеванные позиции, что он все еще располагает значительными силами и даже артиллерией, установленной на склонах гор, губернатор приказал сделать несколько выстрелов из пушек, и эта канонада адским эхом прокатилась по межгорной впадине.

Дон Баррехо и Мендоса, нисколько не обеспокоенные этим грохотом, мирно продолжали свой путь, постепенно спускаясь в долину и намереваясь войти в город, по возможности, с последними группами беглецов.

— Ба!.. Не будем принимать это близко к сердцу, — сказал дон Баррехо, который уже засомневался, успеют ли они подойти к городской стене до поднятия мостов, поскольку склон был изрезан мелкими ложбинами и усеян обломками скал. — Они увидят издалека наши кирасы и не станут стрелять в нас.

— У тебя уже готов план? — спросил Мендоса.

— Да. Запомни только, что нас послал губернатор Тусиньялы. Если хитрость удастся, то маркиз попадет в нашу сеть и можно дальше оставаться в тени. Маркиз де Монтелимар сумеет узнать тебя даже в обличье испанского офицера, хотя я лично сомневаюсь, что после шести лет он вообще помнит про тебя. Прежде всего тебе надо изменить голос.

— Я буду гнусавить.

— Отлично, Мендоса. Вижу, что и баски стали большими хитрецами.

— Да они всегда были такими!..

— Мне что-то послышалось, — с комичной серьезностью произнес баск.

— Вот теперь я больше не признаю братьев с другого берега Бискайского залива. Ах, эти гасконцы просто невыносимы!..

Дон Баррехо только усмехнулся и ускорил шаг. Тем временем последние группы беглецов поспешно входили в город, и за ними тотчас поднимали мосты.

— Давай-ка и мы пробежимся, — предложил Мендоса. — Сделаем вид, что нас преследуют флибустьеры.

— Я только что хотел предложить тебе то же самое, — ответил дон Баррехо и начал резче отталкиваться своими длиннющими ходулями.