Они уже спустились в долину и выбежали на дорогу, ведущую в Сеговию-Нуэву. Заметив их, испанцы, высыпавшие на бастионы, сделали несколько выстрелов из аркебуз, но быстро осознали ошибку и снова опустили один из крепостных мостов, чтобы впустить двоих последних беглецов, посчитав за таковых наших авантюристов.

Дон Баррехо и Мендоса, не слыша больше свиста пуль, побежали быстрее и вскоре, запыхавшиеся, выбившиеся из сил, добрались до моста, где их уже поджидали несколько гарнизонных офицеров и пожилой майор. Бравые люди немало удивились, потому что никогда не видели в своих рядах этих офицеров.

— Откуда вы, кабальерос? — спросил их майор, в то время как мост быстро поднимался. — Среди подчиненных маркиза де Монтелимара вас не было.

— Да, сеньор, — с готовностью ответил гасконец. — Мы служим губернатору Тусиньялы.

— Значит, это он вас послал?

— Да, кабальеро.

— В хорошенькое время вы прибыли.

— Скажите лучше: в самое неудачное, потому что мы видели разгром наших соотечественников, едва перевалили за гребень последней горы. Чудом нам удалось избежать пуль этих разбойников.

— У вас есть какие-то поручения от губернатора?

— Да, и очень срочные. Для маркиза де Монтелимара.

Пожилой майор обернулся к одному из стоявших с ним рядом офицеров и сказал:

— Сеньор Рамирес, немедленно отведите этих храбрых кабальерос к его превосходительству.

«Гасконцы и баски, без сомнения, хитрее испанцев», — подумал дон Баррехо.

Оба авантюриста заняли места позади офицера, изо всех сил стараясь сохранить серьезный вид.

Весь город, казалось, перевернулся вверх дном. Жители, испуганные жестоким поражением, которое потерпели находившиеся в траншеях войска, готовились к бегству и навьючивали на мулов и лошадей самое ценное. Изо всех домов доносились пронзительные крики детей, громкие голоса женщин и мужчин, проклинавших негодяев, которых принесло ветром с берегов Тихого океана.

— Самый подходящий момент, для того чтобы Равено и Буттафуоко привели своих все еще опьяненных победой людей к стенам города, — пробормотал гасконец. — Даже маркиз де Монтелимар не сумел бы удержать этих охваченных ужасом людей.

Пройдя несколько грязных улочек, запруженных сгибавшимися под тяжестью грузов животными, двое авантюристов подошли к небольшой площади, которую защищал редут с несколькими пушками. Именно там находился маркиз де Монтелимар в окружении своих офицеров. Это был все еще красивый мужчина, хотя и заметно постаревший, но тем не менее сохранивший вид и осанку настоящего полководца. Он казался разгневанным, потому что в этот момент он нервно прохаживался взад и вперед по площади, то и дело отпуская отнюдь не христианские выражения.

Увидев Мендосу и дона Баррехо, маркиз резко остановился, положил жестом трагического актера левую руку на рукоять шпаги и грубо спросил:

— Кто такие?

— Посланцы губернатора Тусиньялы, — ответил гасконец, после того как отвесил глубокий поклон.

Маркиз вздрогнул.

— Вы прибыли из Тусиньялы? — изумленно и несколько вежливее спросил он.

— Да, ваше превосходительство.

— Одни?

— Наш эскорт изрублен тихоокеанскими бандитами, одновременно напавшими и на ваших солдат.

— А вам удалось спастись?

— Мы прорвались через бандитский заслон, сражаясь как сорвавшиеся с цепи дьяволы, ваше превосходительство, — ответил гасконец.

— А кто командует этими безумцами, вы можете сказать?

— Мы слышали это имя во время сражения.

— Так назовите его.

— Равено, если я не ошибаюсь.

— Вожак тихоокеанских корсаров, окопавшихся на Тароге? — спросил маркиз. — Я так и думал. У него много людей?

— Ваше превосходительство, их численность я определить не смог, но людей у него много, потому что за каждым кустом скрывалась шайка бандитов.

Маркиз подал знак своим офицерам, и они отошли в сторону. Тогда маркиз взволнованно спросил гасконца, потому что Мендоса, казалось, внезапно онемел:

— А видели ли вы среди флибустьеров девушку?

— Вы хотели сказать: индианку или, по крайней мере, метиску? — после некоторого раздумья вопросом на вопрос ответил дон Баррехо.

— Да, молодую и очень красивую.

— Именно так, ваше превосходительство. Она мужественно сражалась в рядах флибустьеров.

Ногти маркиза так впились в кожу, что под ними выступила кровь.

— Так я и предполагал, — едва выдавил он из себя.

Маркиз заложил руки за спину, склонил голову и сделал с десяток шагов, потом повернулся к гасконцу, старавшемуся насколько возможно прикрыть собой баска, и резко спросил:

— Так что же нужно от меня губернатору Тусиньялы? Вместо того чтобы посылать ко мне нескольких человек, он сделал бы лучше, направив ко мне тот кавалерийский отряд, что уже две недели находится в ожидании.

— Ваше превосходительство, губернатор, напротив, послал нас за помощью.