Восхищенная девушка наградила героя заслуженным поцелуем.

Когда парочка добралась до зала Совета, он был уже полон. Важные сановники - теперь довольно потрепанные - демократично сидели рядом с уцелевшими слугами. В дальнем конце зала сосредоточенно копошились Король и Грумбольт. Рик и Лина направились к ним и увидели лежащего на полу Отшельника. По его белому, как бумага, лицу сверху вниз шла безобразная глубокая рана, от роскошной бороды осталось несколько опаленных волосков. Бедный Кхе!

Лина тихонько шмыгнула носом и уткнулась в плечо жениха. Даже могучий Грумбольт не смог помочь своему брату...

– След от красной молнии... Кто-то видел, как они дрались, как Бальт убил его. Почему, почему меня не было рядом?!

Тхорр медленно снял с себя плащ и накрыл тело дяди.

Лина присела на корточки, отогнула край и нежно погладила холодные пальцы.

– Значит, вы не придете ко мне на свадьбу... И грильяж мы с вами больше не поедим... И Рику вы пинков не надаете...

– Ну... если очень надо... пусть задницу подставит...

Грумбольт выпучил глаза и резко сдернул плащ.

– Кхе?!

Отшельник чуть приоткрыл глаза и попытался хихикнуть, но надрывно закашлялся.

– Рано... вы... меня... хороните...

Лина засмеялась сквозь слезы и вложила ему в руку "амулет силы".

– Во! Это я и хотел сказать... Фиг вам, я еще поживу!

Тишина... Наконец-то, благословенная тишина! Гарлин вытер рукой лоб и с надеждой подумал: "Неужели все?" Медленно прошелся по коридорам, еще раз заглянул во встречные комнаты. Никого. Лишь иногда попадаются скрюченные в замысловатых позах тела крэнверов, и еще реже - своих...

Он вздрогнул, когда рядом на стене вдруг появились огненные стрелы - но они сложились в послание, и у Гарлина отлегло от сердца.

"Иди в покои Дарка, мы там такое нашли!!"

Юноша ускорил шаги, потом побежал. Влетел в широко распахнутые двери и на миг замер в нерешительности. Пусто... Он пересек комнату, прошел в следующую - тоже самое. Вернулся, колданул Рику ответную записку: "Что, и сейчас без своих шуточек не можешь?!" и вдруг услышал приглушенное хихиканье.

– Рик? Вот дурак, выходи!

– Да пожалуйста!

Посреди комнаты нарисовался стул. На нем, закинув ногу на ногу и посмеиваясь, сидел - нет, не Рик.

– Вот и свиделись, мой нежно любимый брат! Наконец-то я смогу засвидетельствовать тебе свою ненависть!

– Надо же, ты, оказывается тоже здесь!
– пожал плечами Гарлин.
– А я-то думал, сидишь себе на Крэнвенне, за чужими спинами... Ну, и зачем это глупое представление? Вы проиграли, Дарк, разве ты еще не понял? Проваливай обратно, пока тебя не задержали!

Дарк перестал ухмыляться и резко встал.

– Я это сделаю, не сомневайся! Мама меня ждет. А вот тебя никто уже не дождется, братец!

– Да что ты! Наконец, научился пробивать второй слой защиты? Тогда вынужден тебя огорчить - у меня их три.

– Не смей смеяться надо мной!!
– заорал Дарк - он всегда мгновенно выходил из себя.
– Я собираюсь убить тебя, мне надо сосредоточиться!

– Я что, тебе в этом помогать должен? Уволь!

Гарлин взмахнул рукой, и дверь, запертая Дарком, снова распахнулась.

– Умри, умри, сдохни...

– Что ты там бубнишь?

– Ну, почему, почему у меня не получается?!

– Дарк, прекрати истерику! Не хочу я связываться с таким слизнем, как ты... Так что вали отсюда побыстрей, пока никто не пришел!

Старший брат с перекошенным от ярости лицом дернулся навстречу младшему. Потом вдруг резко остановился. С победной улыбкой вытащил из-за пазухи белый перламутровый треугольник на цепочке.

– Узнаешь свой амулет? Вот он, настоящий! А у тебя уже давно пустышка. Что скажешь?

Гарлину стало неприятно, но нисколько не страшно. Он сдернул с шеи фальшивый медальон и швырнул на пол.

– Ты такой же глупый, как и все крэнверы, Дарк. Наша сила - не в амулетах, она внутри нас. Но тебе, видно, этого не понять...

Гарлин мельком взглянул в налитые кровью глаза и равнодушно отвернулся. Ему уже порядком надоело выяснять отношения, хотелось поскорее оказаться среди своих.

Это была его ошибка.

Дарк схватил амулет и с размаху запустил в спину Гарлина. С двух шагов даже ему попасть было немудрено. И столько ненависти было в этом отчаянном жесте, что белый треугольник, как стрела, рассек всю защиту и почти полностью вошел в тело. Оставшийся на виду краешек стремительно почернел.