– Знаю. Серую землю есть нельзя.

– Во-во. Держи. Сюда собирай, - старик дал человек небольшую лопаточку с обломанной рукояткой и что-то типа миски, всё из той же кожи, из которой была сделана и фляга.

Человек долго ходил по пустыне туда и сюда, соскребая с земли соль, он понял это, потому что когда решил, что пора заканчивать, грязного порошка было уже почти до краёв миски - а ведь это много.

Старик к тому моменту, когда человек вернулся, уже успел нарезать из лошади полос мяса. Все их он развесил на небольшом деревянном прутике, положенном между двух рогулек, воткнутых в землю.

– Соль принёс! Давай, неси сюда!

И они стали натирать солью мясо. Несколько кусков старик сразу же отложил в сторону , а остальные, натерев, ещё и вывалял дополнительно в оставшейся соли, потом плотно завернул в кусок ткани и положил в сумку.

– Вот и будет у меня мяско. А это, - он указал на отложенные куски.
– Жарить будем.

Лишь после этого и начался закат, а потом и вечер наступил, потому что эти моменты не смотрелись бы при свете дня. Человек и старик смотрели, как шипят полоски мяса над уже без огня, но всё ещё пышущими жаром дровами.

– Ты откуда тут вообще? Я давно тут лежу, здесь никто не проходил.

Человек подумал и ответил:

– Сложно сказать. Давай предположим, что я просто проходил мимо.

– А. Проходил мимо...
– старик кивнул.
– Ну, кушать давай, кушать. Мясо-то уже готово.

Сняли его и начали есть.

– А я тут давно уже лежу, я сказал, да? Лошадь подо мной умерла, упала, задавила. А я вылезти не мог. Долго лежал. Тут ещё лужи были, когда лошадь упала -то.

– Лужи?

– Ну, да. Это же не пустыня.
– старик обвёл рукой всё вокруг, тихое в ночи.
– Это дно. Тут море было. Его две реки наполняли. А потом люди стали брать оттуда много воды и море начало умирать. Когда я ехал здесь, оно ещё живое было. А потом умерло совсем. И нет больше моря.

Человек покачал головой и вгрызся в мясо. Слишком солёное. Сыроватое с одной стороны и пережаренное с другой, но что поделаешь?

– Но просто надо было идти вперёд, а другого пути не было. Я и так слишком долго ждал, - продолжал старик.
– Я хотел уходить, ещё давно. Молодой совсем был. Мог бежать долго-долго...
– старик хлопнул ладонью по халату и человек понял, что сделан он из лошадиной шкуры.
– А потом мне уже самому понадобился конь. Это не к добру. Если ты не можешь дойти куда-то своими ногами - то вообще туда не иди, я так считаю.

– Может ты и прав. А как же машины?

– Машины?

– Машины.

– Что такое машины?

– Хорошо, допустим. А как же корабли?

– Корабли?

– Что такое корабли?

– Те штуки, в которых живут здесь люди, - ответил человек.

– А. Это? Корабли? Ты называешь их кораблями...
– старик усмехнулся, схватился рукою за полу своего халата из лошадиной шкуры и ткнул пальцем в место на ней. Человек увидел, что там рисунки, примитивные, словно наскальные.
– Мир когда-то был больше, странник. Особенно здесь, на этой земле.

Человек молчал, давая старику продолжать. Тот же, довольный этим, рассказывал дальше.

– Здесь жили люди обычные... такие как я.

В свете костра старик поднял лицо от полы халата, и оно словно бы появилось: очень морщинистое, с тонкими губами, узкими глазами и кожей, отличной от того оттенка, который был у его собеседника.

– Хорошие люди. Они любили лошадей, потому что по миру надо бежать и мир надо сотрясать. Эти люди водили стада и иногда воевали... хорошие люди, ведь даже такие иногда воюют. То, что ты видел, то, что ты назвал "кораблями" - это такие же лошади. Только водные. Они когда-то были здесь и ходили по морю. Я же уже говорил, что здесь раньше было море?

– Говорил.

– Они ходили прямо по морю. Но потом люди выпили всю воду отсюда.

– Ты же сказал, что они стали брать воду из двух рек и взяли её слишком много?

– Вот-вот. Они её выпили. Людей стало очень много, они приходили сюда, становились на колени и пили-пили-пили... Вот море и опустело. Лошади умерли, люди, съев их мясо, стали жить в этих оставшихся скелетах. Они окаменели, понимаешь? Стали твёрдыми, похожими на дома. В них вполне можно жить.

И они замолчали, продолжая жевать мясо. Старик, наевшись до разбухшего живота, откинулся и рыгнул. Человек тоже ел до тех пор, пока не понял, что больше в себя не впихнет, как раз в этот момент мясо и кончилось.

Старик вздохнул и внезапно заговорил:

– Хорошая была земля... Жалко, что она умерла.

– Наверное, жалко.

– Это ещё не самое плохое место, уж поверь мне! Тут где-то, в десяти днях пути бегом... ну... там тоже мёртвая земля. Раньше на ней росли огромные грибы. А теперь там совсем жить нельзя.

Человек промолчал, покачав головой.

Старик тоже замолк, но ненадолго. Видимо, он не наговорился.

– Так откуда ты?

– Мимо иду, сказал же.

– Я спросил ОТКУДА! - старик усмехнулся.
– Хотя, чего я кричу? Я слабый. Ты, если разозлишься, легко меня побьёшь. Ведь побьёшь?