— Затейливый, — кивнул Васютка.

После трапезы Гришка (у коего давно уже вертелся вопрос), молвил:

— А теперь, мил человек, пора и о себе кое-что поведать. Чьих будешь и кто батюшка твой? Марийка ныне нам вместо дочери, потому и справляюсь.

Васютка ответил, ничего не скрывая:

— Отец мой, Лазута Егорыч, был когда-то крестьянским сыном. В ратниках ходил. Лихо сражался. Заприметили его князь Василько Константиныч и боярин-воевода Неждан Корзун. После гибели Василька Константиныча, сын его, Борис, взял моего отца в старшие дружинники.

— Выходит, в княжьи мужы? Высоко взлетел твой батюшка, — уважительно произнес Малыга. — Уж, не в боярском ли чине ходит?

— Мой отец за чинами не гонится. И вовсе не нужно ему боярство, так он и князю сказал.

— Диковинный твой батюшка…Сам-то один в семье?

— Почему ж? Два брата в княжьей дружине служат. Дома — мать, Олеся Васильевна, и ее отец, Василий Демьяныч. Ему уже ныне за восемьдесят. Он всю жизнь в купцах был, вот и меня на сие дело прельстил. Имя же мое в честь деда нарекли.

— Однако ты важная птица, Васюта Лазутыч, — крякнул в рыжую бороду Гришка Малыга. — Почитай, не токмо купец, но и боярский сын. Отчего ж себя так неуважительно зовешь? Какой же ты Васютка? Словно ты смерд или трудяга из городской черни. Ты — Васюта Лазутыч.

— А мне так проще, дядя Гриша. И мать, и отец, и братья, и дед — всю жизнь меня Васюткой кличут. Я уж к этому привык. И вас всех прошу так меня называть. Хорошо?

Марийка кивнула в знак согласия, Гришка же, переглянувшись с Авдотьей, неопределенно молвил:

— Поживем — увидим. Пойдем-ка, мать, на огород. Пусть молодые потолкуют.

Наконец-то Васютка и Марийка остались одни. С минуту молчали, а затем Васютка, побеждая робость, произнес:

— Я все дни думал о тебе, Марьюшка.

— Правда?

— Богом клянусь. Только и чаял о тебе. Впервой это со мной. Всем сердцем к тебе тянулся… А ты хоть раз вспомнила меня?

Марийка подняла на Васютку свои счастливые глаза и тихо молвила:

— Вспоминала… еще как вспоминала. Думала, больше не увижу тебя.

— Ну и напрасно, Марьюшка.

Васютка ласково провел ладонью по тугой светло-русой косе девушки, затем ступил к лавке, на коей лежал узелок.

— Я тут тебе, Марьюшка, небольшой подарок принес.

Перед глазами девушки предстали кокошник с жемчужными подвесками, серебряный венец и серебряные сережки.

— Это всё мне? — ахнула Марийка.

— Тебе, Марьюшка, прими от чистого сердца.

Девушка, рассматривая подарки, так разволновалась, что слезы выступили у нее на глазах. Никогда еще ей не дарили подарков. А тут сразу такие богатые! Будто какой-нибудь боярышне.

— Что с тобой, Марьюшка?

— Но ведь… но ведь такие подарки только невестам дарят.

— А ты и есть моя невеста, — осмелел Васютка. — Согласна ли, Марьюшка?

У девушки учащенно забилось сердце. Она потупила очи. Васютка назвал ее невестой. Пресвятая Богородица, да не во сне ли всё это происходит?

А Васютка положил свои руки на ее плечи и вновь переспросил:

— Согласна ли, Марьюшка?

Девушка вновь глянула в глаза доброго молодца, и увидела в них столько нежности, что она не удержалась от сладостного чувства и выдохнула:

— Согласна, Васенька.

Посланец хана Золотой Орды Менгу-Тимура был невысокого роста, но крепкого телосложения. После обильного угощения мурза Джанибек, развалившись в непривычном для него кресле, с довольной, покровительственной улыбкой на жирном, лоснящемся лице произнес:

— Ты, князь Дмитрий, пока недоумеваешь, зачем к тебе явился гонец великого хана. В голове твоей бродят всякие мысли. Менгу-Тимур вызовет тебя в Орду, а может, прикажет выслать твою дружину на войну с врагами ислама или же заставить собрать внеурочную дань. Не так ли, князь?

Дмитрий пожал плечами.

— Я и в самом деле в полном неведении, мурза. Но хочу заметить, ты отменно владеешь русским языком.

Джанибек тоненько рассмеялся:

— Великий хан знает, кого послать по важному делу к урусам. Я пятнадцать лет был баскаком в городе Смоленске и преднамеренно научился вашему языку, зная, как ценят наши ханы своих подчиненных, владеющих языком врага…Сейчас ты в большой тревоге, князь. Из Орды с хорошими вестями не приезжают. Но на этот раз тебе очень повезло, князь Дмитрий. Не стану тебя томить ожиданием. Сейчас ты будешь ликовать. Хан Менгу-Тимур намерен сосватать тебе в жены одну из знатных дочерей рода чингисидов.