Дмитрий окаменел. Он всего ожидал от посланника хана Золотой Орды, но такого!.. В голове — рой мыслей. Почему Менгу-Тимур решил женить его, русского князя, на мусульманке? Какая ему в этом выгода?

Джанибек расценил онемение князя его неожиданной радостью. Пусть подольше продлятся для него эти счастливые минуты.

После некоторого замешательства Дмитрий пришел в себя. Есть выгода! На Руси знают: Менгу-Тимур не только умен, но и чрезмерно хитер. Вероятно, он окончательно убедился, что великий князь Ярослав Ярославич не оправдал его надежд, и теперь подумывает о новом властителе Руси. Конечно, он ведает о славе Дмитрия Переяславского, сыне Александра Невского, после громкой победы над ливонцами в 1262 году. Ведает он и о мнении князей, ни во что ни ставивших Ярослава. Он, Дмитрий, по расчетам хана — один из претендентов на великокняжеский стол. А коль так, то такого князя надо накрепко приблизить к себе, дабы тот стал послушным орудием Менгу-Тимура. Став сродником великих чингисидов, Дмитрий Переяславский будет исполнять любой приказ золотоордынского повелителя. Тогда прощай всякие помыслы об укреплении Руси. Хитер и коварен Менгу-Тимур!.. Но этому не бывать. Он, Дмитрий, никогда не жениться на иноверке. Но как отказаться от «заманчивого» предложения? Прямой отказ приведет Менгу-Тимура в негодование, и он сделает всё возможное и невозможное, дабы не только убрать его, Дмитрия, с Переяславского стола, но и найти способ лишить жизни. Ханы Золотой Орды прекрасно владеют этим давно испытанным оружием. Но тогда все планы Дмитрия — псу под хвост. Литовский король Воишелк, узнав о смерти главного заводилы мирных переговоров, тотчас свернет с Русью всякие сношения. Оживятся ливонские рыцари, для коих мир Руси с Литвой — кость в горле.

Посланец хана заждался ответа. Ну что ж? Надо как-то выкручиваться из сложной ситуации. И он, Дмитрий, кажется, кое-что придумал. На хитрость Менгу-Тимура он ответит своей хитростью.

С доброжелательной улыбкой князь Дмитрий откинулся на спинку кресла и молвил:

— Я почтен вниманием хана Золотой Орды. Его предложение весьма лестное. Породниться с родом великого Чингиса — великая честь для любого русского князя.

Мурза Джанибек, поглаживая мясистой ладонью по животу, скрытому парчовым, темно-зеленым халатом, ублаготворено произнес:

— Я знал, что ты будешь обрадован столь важным и приятным известием. Когда ты прибудешь за нашей прекрасной невестой, князь Дмитрий? Великий хан должен знать точную дату твоего приезда, чтобы достойно приготовиться к достархану. [86]

— Я скажу о точной дате, мурза Джанибек. Если великий хан меня уважает, то он должен уважать и древние обычаи моей страны. Во-первых, иноверка, выходящая замуж за русского человека, должна принять обряд православного крещения, ибо наш Бог не позволяет жить христианину с мусульманкой.

— Ваш закон великий хан нарушать не будет… А что же во-вторых, князь?

— А во-вторых, достопочтимый мурза, на Руси издревле существует обычай, по коему венчание молодых происходит на Покров — свадебник.

— Это когда же?

— Следующей сенью, когда с полей уберут весь урожай, после первого октября. У девушек даже присловье есть: «Батюшка Покров, покрой землю снежком, а меня женишком».

Лицо мурзы вытянулось.

— Значит, свадьбе быть только через год. Я не думаю, что великий хан будет удовольствован таким ответом.

— Но хан и не указывал на какой-то неотложный срок. Не так ли, мурза?

Князь Дмитрий ведал, что татарские гонцы из Золотой Орды не имели права дополнять повеление ханов еще и собственными словами. Они говорили только то, что им было наказано.

Джанибек, поправив белоснежную чалму на голове, замешкал с ответом, и это обстоятельство убедило Дмитрия, что он угодил в самую точку.

— О каком-либо сроке великий хан действительно не говорил. Но будет тебе известно, князь Дмитрий, что Менгу-Тимур не любит долго ждать.

— Всему свое время, мурза. Год — не такой уж великий срок. Не должен же я рушить древние обычаи. Меня и церковь осудит. Великому хану не понравится, когда его зять будет в ссоре с духовенством. Всё должно пройти гладко, мирно и достойно, тем почетнее родство князя с чингисидами. Мнится мне, что хан Золотой Орды не выскажет своего недовольства. Напротив, своей выдержкой покажет нашему народу, что он чтит законы древней Руси, и тем самым приобретет уважение не только среди простолюдинов, но и среди всех русских князей. Все эти слова ты, мурза Джанибек, непременно передай великому хану. Я спрошу о них, когда прибуду на смотрины невесты.

— У меня хорошая память, князь Дмитрий, — всё с той же улыбкой, произнес мурза.

Джанибек оказался в затруднительном положении: он не знал, что ему делать. Он допустил непростительную ошибку, когда не спросил у хана о сроке пребывания в Сарай-город переяславского князя. Князь же Дмитрий не упустил этого момента и выставил свои доводы. В уме ему не отказать. Год — слишком большой срок. И один Аллах знает, как отнесется к словам переяславского князя великий хан. Он может и прогневаться, и вновь отошлет его, мурзу, к Дмитрию. Но теперь уже ничего не поделаешь. Надо возвращаться в Орду.

Князь одарил Джанибека богатыми подарками, что значимо улучшило расположение духа посланника Менгу-Тимура.

Проводив мурзу и вернувшись в свои покои, Дмитрий надолго задумался. Оправдается ли его надежда на благоразумие хана Золотой Орды? Он начал с Менгу-Тимуром рискованную игру. Возможно, хану и понравится его ответ, и он, в самом деле, будет ждать свадьбы целый год. А что произойдет потом, когда он, Дмитрий, откажется от иноверки. Менгу-Тимур поймет, что его основательно одурачили, и постарается нещадно наказать обманщика… Придумать какой-то серьезный повод отрешения? Но хан уже вдругорядь не поверит, тем более он поймет, что за урочный [87] год князь Дмитрий зря времени не терял. Он собрал русские дружины и двинул их на Ливонский Орден.