он, осознавший смерть, бедняк,

глотал, закусывая луком,

неутешающий коньяк...

Медсправка. В ней печать и подпись...

Всю ночь он, омрачив чело,

упорно всматривался в пропасть...

И там не видел ничего.

1974

ДЕЗЕРТИР

Левее склад. А тут сортир

Дизентерийного барака...

Без шапки вышел дезертир

Довольно щупленький. Салага.

Как видно, не хватило сил

Играть со всей эпохой в жмурки!

Он разрешенья попросил

С земли пособирать окурки...

Сок у берёзы на коре.

И солнце празднует победу...

Полк выстроен уже в каре.

Но время движется к обеду!

Левей барак. Правее тир.

И взвод особого отдела...

Скребёт затылок дезертир.

Сейчас пожрать бы — то-то дело!..

...Труба таинственно дрожит.

Молчат знамёна под чехлами...

Без шапки дезертир лежит.

Всё точно. Словно по программе.

1967

* * *

Мы из столбов и толстых перекладин

За складом оборудовали зал.

Там Гамлета играл ефрейтор Дядин

И в муках руки кверху простирал.

А в жизни, помню, отзывался ротный

О нём как о сознательном бойце!

Он был степенный, краснощёкий, плотный,

Со множеством веснушек на лице.

Бывало, выйдет, головой поникнет,

Как надо, руки скорбно сложит, но

Лишь только «быть или не быть?» воскликнет,

Всем почему-то делалось смешно.

Я Гамлетов на сцене видел многих,

Из тьмы кулис входивших в светлый круг,—

Печальных, громогласных, тонконогих...

Промолвят слово — всё притихнет вдруг,

Сердца замрут, и задрожат бинокли...

У тех — и страсть, и сила, и игра!

Но с нашим вместе мёрзли мы, и мокли,

И запросто сидели у костра.

1947

* * *

Я знаю жизнь. Её я изучал,

Сжав крепко зубы. Горькая отрада —

Познать её! Начало всех начал —

Жестокий опыт. Нет дороже клада,

Чем знанье жизни. Прежде по складам

Её с трудом читал я, обалдело

Наморщив лоб. Сейчас я преподам —

Хотите — курс её! Я знаю дело.

Я знаю жизнь. Но сыну моему,

Увы, не надо знания отцова.

Ему мой тяжкий опыт ни к чему.

Сжав зубы, сам он всё добудет снова.

1959

* * *

Кто только мне советов не давал!

Мне много в жизни выдалось учёбы.

А я всё только головой кивал:

— Да, да, конечно! Ясно. Ну, ещё бы!..

Поднявши перст,

кто только не держал

Меня за лацкан!

— Да, ага, понятно!

Спасибо! Ладно! —

я не возражал:

Ну что мне стоит, а ведь им приятно...

— Да, да, согласен! Ой ли! Ей-же-ей!

Пожалуй! Как вы правы! Что ж, не скрою...

Чем больше слушал я учителей.

Тем больше я хотел быть сам собою.

1960

* * *

Прибита прочно под дверьми подкова.

Мой лоб порой для рук моих тяжёл...

А смерть придёт? Ну что же тут такого?!

Я жил. Я был. Я мыслил. Я ушёл.

1965

* * *

Вот стою я на Тверском бульваре,

Миру непонятный человек.

У меня в потёртом портсигаре

Папиросы слабые: «Казбек».

Кончилась вторая мировая,

Мир подписан. Наша правота.

Я стою один, передвигая

Папиросу в самый угол рта...

Разные идут по миру толки.

Опадают поздние цветы...

У меня от нежинской махорки

Пальцы словно йодом облиты.

Торжество победы пожинаю,