Использовав окно как зеркало, она попыталась прицепить розу к своему платью.

Раз уж на ней не было никаких драгоценных украшений, цветок, прикреплённый к пустующей области декольте, сделал бы её платье более приятным для глаза.

Прикрепив это излишество к своему воротнику, Лидия почувствовала уставившуюся на неё пару глаз и подняла голову. Большинство женщин поспешно отвели взгляды, но Лидия убедила себя, что ей всего лишь показалось.

«Я сделала что-то неприличное?» – забеспокоилась она.

Девушка постаралась найти своего отца, и тогда заметила Рэйвена. Он подошёл к Лидии и подал ей бокал.

– Желаете освежиться?

– Ох, спасибо... Эм, Рэйвен, с моим платьем что-то не так?

– Не знаю, – не задумываясь, ответил он.

Похоже, Рэйвен не был тем человеком, которому можно задавать вопросы на эту тему.

– Извините, я ошибся. Вы выглядите прекрасно.

– ...Эдгар приказал тебе так говорить?

– Да.

Поразительная честность. Но говорить «да» было излишне.

После этих нескладных обмен репликами со стороны послышался смех.

– Оно совсем не странное, – это мужчина, стоявший недалеко от них.

– Правда, я не очень сведущий в этом человек. Я впервые удостоен чести быть приглашенным на бал.

По глазам мужчины можно было сказать, что он честный и хороший человек.

– Граф Эшенберт был очень добр и пригласил меня, так что я не посмел отказаться, но, боюсь, я не подхожу местному обществу.

В волнении он сжал край своего поношенного вечернего фрака.

Похоже, у Рейвена были дела, так как, извинившись, он откланялся, чтобы продолжить исполнять свои обязанности и оставил Лидию наедине с этим мужчиной. Но её это ничуть не обеспокоило, так как она почувствовала какую-то родственную близость с человеком, который, как и она, был впервые на балу и был способен так открыто и искренне улыбаться.

– Для меня это тоже впервые, – призналась она.

У Лидии создалось стойкое впечатление, что перед ней честный и доброжелательный молодой человек. Его светло-коричневые кудрявые волосы свободно лежали на плечах, но для Лидии это лишь значило, что он не был притязательным.

Он, видимо, не был выходцем из высшего класса, и раз Эдгар сам пригласил его, значит, он ему чем-то понравился.

– Но, юная мисс, все с вас глаз не сводят. Разве вы не обещали танец графу?

– А?

Он указал на розу, прикрепленную к воротнику.

– Она такая же, как та, что носит граф Эшенберт.

А ведь и вправду, бутоньеркой Эдгара был такой же цветок.

– Этот цветок притягивает завистливые взгляды молодых дам. Джентльмены в комнате тоже могут лишь наблюдать за вами. Даже если они хотели бы пригласить вас на танец, теперь они могут лишь чувствовать досаду. Ведь на вас положил глаз сам граф.

«И что это значит?» – спросила себя Лидия и сама же себе ответила: «Это значит, что на танец меня никто не пригласит».

Нельзя сказать, чтобы она не надеялась, что кто-нибудь пригласит её на танец. Она немного надеялась, что, как в мечтах, два взгляда встретятся, и они, охваченные желанием узнать друг о друге, сойдутся в головокружительном вальсе.

Она подумала о том, чтобы выбросить розу. Но вспомнив о своих скудных успехах в бальном танце, пожалела бедных незнакомцев и решила избавить их от танца с ней. Эдгар, должно быть, сделал такой же вывод, поэтому и поступил так. Он, скорее всего, не захотел, чтобы устроенный им бал превратился в бедствие с оттоптанными ногами мужского высшего общества.

– Эм, я знакома с графом, но это не совсем то, что вы думаете. Я не очень хорошо танцую, так что он, должно быть, сделал это, чтобы меня не приглашали.

– Не очень хорошо танцуете? И я. Раз я не могу танцевать с вами, наша беседа не будет считаться грубостью, даже если я не приглашу вас на танец.

В ответ на сдержанный смех Лидии он тоже улыбнулся.

– Ах, извините. Я не представился. Моё имя Поль Ферман. Я начинающий художник.

– Возможно ли, что это вы нарисовали Титанию?

– Вы видели её? О, тогда мне, наверное, было бы лучше не называть своё имя... Женщины говорят мне, что своим поведением я, как художник, не оправдываю их ожиданий. Кажется, они считают, что я должен быть чувствительным и уверенным романтиком.

– Нет, совсем нет. Я всегда хотела встретиться с вами. Ах да, я – Лидия Карлтон.

– Мисс Карлтон, вам нравятся фейри?

Правильнее сказать, она каждый день общается с ними, фейри – неотъемлемая часть её жизни.

Но если она скажет что-то подобное, то даже этот молодой художник, рисующий фейри, сочтёт ей странной.