И тут случилось то, на что уже никто не надеялся: через несколько секунд после свистка Алексей взлетел над сеткой, вколотил в площадку свой фирменный мяч и стал играть в полную силу. Ставил в паре с Филей глухие блоки, от которых мяч отскакивал, точно снаряд, и врезался в площадку соперника, закручивал немыслимые подачи, сжав зубы, снова взлетал над сеткой, и, казалось, не было никакой травмы… Будто по мановению волшебной палочки игра пошла у всех: защита отчаянно ныряла за «мертвыми» мячами, передачи Артема стали настолько безупречны, настолько выверены по траектории, что нападающим оставалось позаботиться лишь о силе и точности удара.

Каждое новое очко вознаграждалось бурей оваций, и к тому времени, когда счет сравнялся, зал буквально ревел от восторга. Вот она — борьба! Воспрянув духом, строители окончательно перехватили инициативу и даже повели в счете. И тут Радченко попросил замену. Не задерживаясь у скамейки запасных, он, прихрамывая, подошел к медсестре и вместе с ней направился в раздевалку.

— Что с ним? — не поняла Тамара.

— Укол пошел делать, обезболивающий, — чуть слышно пояснила Инночка. — Прав был Артем, когда говорил, что, если станут проигрывать, Лешка не вытерпит и выложится по полной. На следующей неделе он в Минск собирается, травматолога искать, у которого второй мениск оперировал… Лешка подавал большие надежды, и его прямо из спортинтерната забрали в команду мастеров. А потом травмы. — О «звездном» прошлом Радченко Тамара почти ничего не знала, а потому слушала очень внимательно. — Две операции: первая — неудачная, до сих пор мучается. Да что говорить, сама видишь.

— Выходит, ему вообще нельзя играть?

— А ты всегда можешь отказаться от того, что нельзя? — вздохнула Инночка. — Столько лет посвятил волейболу…

Вторую партию ребята все же проиграли, но уже с минимальной разницей. Ободренные тем, что игра может сложиться иначе, несмотря на то что Алексей все еще не появился на площадке, с самого начала следующей партии они повели в счете. Реагируя на каждое очко, болельщики обеих команд кричали, ревели, стонали, когда же открылась дверь раздевалки и показался Радченко, зал буквально взорвался. «Леша! Леша!» — скандировали студенты.

Алексей занял свое место на площадке, и что тут началось! На трибунах и балконе уже не просто кричали — там вопили, орали, обнимались, вскакивали со скамеек (некоторые и вовсе перестали на них садиться), подпрыгивали, ругались… Такого светопреставления Инна с Тамарой еще не видели! Поддавшись общему накалу страстей и совершенно забыв, что их места расположены в зоне, отведенной для важных персон, они вели себя ничуть не лучше других. Когда же любимая команда одну за другой выиграла две партии и счет по ходу матча сравнялся, девушки завизжали так, что сидевшие на нижних рядах люди посмотрели на них с легким укором.

Лишь одна персона — сидевшая перед Тамарой дочь проректора — никак не реагировала на то, что творилось на площадке, и напоминала застывшую мумию. Поначалу не понимая такого поведения, подруги недоуменно переглядывались и пожимали плечами, но затем словно забыли о ее присутствии.

— Еще чуть-чуть, и я потеряю сознание! — произнесла Инночка, обессиленно рухнув на скамейку, когда в последней решающей партии интрига достигла кульминации и при счете 14:14 команды взяли очередной перерыв. — Если наши проиграют, я не переживу!

«И я не переживу!» — в унисон ей думала Тамара. Обе они болели за одну команду, но каждая из них в душе переживала прежде всего за своего игрока: Инночка не сводила глаз с Артема, а Тамара — с Алексея. Но позволить себе признаться в своих чувствах даже лучшей подруге Крапивина не могла: слишком разное положение было у них на сегодняшний день. Да и кто она? Одна из десятков его тайных поклонниц?

В следующие напряженнейшие пять минут они и вправду едва не лишились сознания. Когда же решающий мяч, словно в замедленной съемке, коснулся площадки, не слыша во всеобщем реве собственного голоса, в обоюдном порыве они обнялись и заплакали от счастья.

Пока готовились к награждению, спортсмены на площадке по-братски обнимались: институтская сборная полностью состояла из игроков обеих команд. Все это время с замиранием сердца Инночка с Тамарой продолжали следить за своими любимцами. Но едва Артем, а следом за ним и Алексей радостно махнули в их сторону, произошло нечто странное: сидевшая внизу девушка, которую они окрестили мумией, пришла в движение и быстро вскинула руку в ответном приветствии. Запоздало подняв вверх четыре ладошки, подруги удивленно переглянулись: неужели такое проявление внимания было адресовано не только им? Инночка быстро забыла об этом эпизоде, но Тамара стала искоса наблюдать за незнакомкой.

После вручения кубка, медалей и дипломов пришел черед объявить фамилию лучшего игрока турнира. В том, что им станет Радченко, никто не сомневался, но тогда далее, по традиции соревнований, именно ему предстояло выбрать среди зрителей королеву. Держа в руках корону, в установившейся тишине Леша медленно обвел взглядом трибуны и направился в сторону Инны с Тамарой. При этом, как казалось последней, приближаясь, он смотрел в глаза именно ей.

Словно загипнотизированная его взглядом, Тамара напряглась, выпрямила спину и вдруг краем глаза заметила, что сидевшая на ряд ниже девушка стала медленно приподниматься с места. В последнюю секунду Леша слегка изменил направление и громко объявил: