— Хорошо, — опустила ресницы Тамара. — Только скажи…

— И еще, — перебил он ее. — Извини, что так с короной вышло… Я потом объясню почему… Наивно было после этого полагать, что Щедрин тебя остановит, зря я его попросил. Но больше некого было — сам, как в прошлый раз, не добежал бы, — буквально выдавил он последние слова и почувствовал, что еще немного — и он не то что никуда не поедет, а вряд ли выползет из этого коридора. — Все, я пошел. Зайду минут через пятнадцать, — скривился он, ступив на больную ногу, и вышел за дверь.

Оставшись одна, Тамара растерянно посмотрела на дверь, затем перевела взгляд на шкаф… Собралась она гораздо быстрее отведенного ей времени. Бросив в сумочку ключи от комнаты, захлопнула дверь, выбежала в коридор, но вернулась, открыла в тамбуре дверцу холодильника и достала пакетик, в котором хранился тюбик с остатками дефицитной мази, выручившей ее летом.

Крепко зажав его в руке, она быстро прошла по коридору, перепрыгивая через ступеньку, спустилась двумя пролетами ниже, пробежала по этажу пятикурсников, без стука влетела в приоткрытую входную дверь и тут же наткнулась на Алексея: в одних плавках тот прыгал на одной ноге из душевой в комнату. Тамара смущенно опустила голову и сразу зацепилась взглядом за распухшее бордово-синюшное колено. Даже не прикасаясь, можно было понять, что оно горит огнем и доставляет нестерпимую боль.

— Тебе в больницу надо! — испугалась она.

— И что дальше? — не обращая внимания на свой почти голый вид, усмехнулся Алексей. — Обезболить я и сам могу, а ложиться на стол к первому попавшемуся травматологу больше нет никакого желания. Здесь хороший специалист нужен. Проходи, — предложил он все еще стоявшей у входной двери девушке.

Допрыгав до кровати, Алексей неловко плюхнулся на покрывало и руками осторожно попытался согнуть больную ногу в коленном суставе.

— Я мазь принесла, — спохватилась Тамара и протянула на ладони наполовину использованный тюбик. — Я летом ногу подвернула, она мне здорово помогла. Вдруг и тебе поможет. Хоть немного…

Алексей взял тюбик, повертел его в руках и, прочитав надпись, с сомнением спросил:

— Думаешь?

— Сначала покажется, что боль усилилась, но на самом деле это оттого, что дотронулись до больного места. Затем — ощущение холода и легкое онемение, словно лед приложили. На ночь повторить процедуру и утром тоже.

— А инструкция сохранилась?

— Конечно! Вот, — достала она из коробочки тонко сложенный лист бумаги. — Только и нужно, что легонько втереть и подождать, пока впитается. Я могу помочь, — наблюдая за его очередной попыткой согнуть ногу, предложила она.

— Помоги, — неожиданно согласился он. — В моем случае все средства хороши. Я прилягу?

Осторожно переместившись, он уложил поверх покрывала сначала здоровую, затем больную ногу и, уперев локти в кровать, произнес:

— Я готов.

Тамара быстро сняла плащ, пододвинула стул и, заглянув в коробочку, попыталась отыскать специальное приспособление, которым надо втирать мазь. Но на месте его не оказалось. Посмотрев на пол, затем на покрывало, она вздохнула: ничего не оставалось, как наносить мазь собственными пальцами.

— Потерпите, больной, — ласково, словно ребенка, принялась она уговаривать резко вздрогнувшего от первого прикосновения Алексея. — Опустись на подушку, так тебе будет удобнее.

Полностью оставаясь во власти болезненных ощущений, он тем не менее послушно откинулся назад, закрыл глаза, но спустя какое-то время открыл их и уставился в потолок. То ли от того, что десять минут назад успел выпить обезболивающее, то ли от действия волшебной мази, но боль начинала ослабевать и все реже отдавалась в висках. Прикосновения к колену становились менее чувствительными, а на смену горячему, рвущемуся изнутри жару в суставе пришел еле ощутимый холодок. Подложив руки под голову, он перевел взгляд на Тамару и принялся исподволь за ней наблюдать. Длинные, распущенные по спине волосы, прикрывающая лоб челка, подрагивающие густые ресницы, бархатная кожа и почти полное отсутствие косметики.

В тишине, нарушаемой лишь долетавшими из коридора звуками, Тамара с трудом скрывала лихорадочную дрожь, которая с каждым прикосновением к коже Алексея получала новый импульс и буквально сотрясала тело. Она как могла сдерживала переполнявшие ее эмоции и оттого, что Алексей находится так близко, и оттого, что она вот так запросто может к нему прикасаться.

Почувствовав его пристальный взгляд, она хлопнула ресницами, нервно сомкнула губы и, не отрывая глаз от колена, попросила:

— Только не смотри на меня, иначе я занервничаю и сделаю тебе больно.

Леша улыбнулся и послушно перевел взгляд в потолок.

— А как другое колено? — спросила она, заметив на нем послеоперационный шрам.

— Пока не беспокоит. Его оперировали после и более удачно, — ответил он и, приподнявшись на локтях, попытался на него взглянуть.

— Ты сегодня такие чудеса творил на площадке! — решилась она высказать свои впечатления об игре. — Я просто глаз не могла оторвать! Даже не представляла, какую роль играл спорт в твоей жизни. Мне Инночка сегодня все рассказала.