Шрифт:
– Интересная религия, - серьезно кивнул Кельвин.
– Не религия, Будда – не бог, он лишь учитель, компас, который указал путь, ну а следовать по нему, либо оставить, как есть – личное дело каждого.
– Как это буддизм не религия, а как же храмы, ритуалы… ламы.
Тадао пожал широкими плечами. Сита слушала их, не перебивая, хотя перед глазами стояло совсем иное дерево. Ее дерево.
– В христианстве также многое извратилось со временем.
– У нас была реформация!
– Какую ты сейчас имеешь в виду? Первую? Вторую? Третью? Не обижайся, но, через каких-нибудь двести триста лет подойдет время и четвертой.
Кельвин открыл рот, наверное, хотел спорить, но промолчал. Лишь сдержанно кивнул.
– Возможно, вы правы. Значит, говорите, избавление от желаний – прямой путь к богу? Похоже, я выбрал не ту религию.
Сита помотала головой. Дежавю какое-то. Кажется, он уже говорил последнюю фразу.
10.
КЕЛЬВИН
Среди толпившихся соискателей, к своему удивлению, Кельвин увидел знакомое лицо – Ратислав – в недавнем прошлом – его соратник по ордену Нетерпимых, в прошлом чуть более отдаленном – попутчик на звездолете.
– Что вы здесь делаете? – пока остальные о чем-то перешептывались с барменом, Кельвин подошел к знакомому, я думал…
– Нетерпимые – банда мошенников, - махнул рукой молодой человек, - брат Вернан… бывший брат Вернан, мне глаза открыл. Венан пять лет был в Ордене, десятки зомбаков к Богам отправил – и ничего. По настоящему, исполняются желания только в Нижнем! Вернан точно знает, давно готовился, вот мы с ним и спустились!
– Ваш, гм, спутник, здесь, с вами?
– Чего пожрать пошел раздобыть, а я, значит, очередь держу, Отшельник – верняк, так Вернан говорит!
Хотя прошло не так много времени, теперешний Ратислав заметно отличался от того, пышущего энтузиазмом и здоровьем молодого человека на корабле. Одежда истрепалась, юноша заметно убавил в весе и не менее заметно прибавил в сумасшедшем блеске глаз. Еще одна жертва планеты-рая.
– М-м-м!
Кельвин едва не налетел на лысого, как и Отшельник, сморщенного старика. Помимо лысины, с Отшельником его роднили широкие шорты из которых торчали худенькие ножки. Подстать им руки сжимали длинную палку, которой старик пригрозил Кельвину.
– М-м-м!
Немой, что ли?
Подошел Тадао, отогнал неожиданного знакомца.
– На минуту оставить нельзя! Пошли отсюда!
– Да, пожалуй.
Пока Отшельник и его окружение не скрылись в тумане, Кельвин обернулся. Ближе всего к ним и, соответственно, четче вырисовывался старик с палкой. Сжимая ее обеими руками, словно холодное оружие, он замер в позе мечника.
Сами собой пришли строчки: «… и поставил на Востоке у сада Эдемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к древу жизни».
11.
Прилетел как-то на планету человек, без желания. Все у него было, всем доволен, ничего не хотел, но Боги не могли отпустить того, кто ничего не желает, ибо на то они и Исполняющие, и стал человек тем, кем видели его Боги. Так на улицах появился еще один зомби.
Ф.Незнанский «Элизия. Мифы и притчи» (Сборник).
ТАДАО
– Вона, - палец провожатого указывал на полуразрушенную арку, что вырисовывалась из тумана. – Налево – к Провидцу, вам – направо, через квартал бессмертных и дальше.
– Провидец? – новое слово, новое понятие, впрочем, здесь - в Нижнем – все новое.
– Ага. Поговаривают, он попросил у Богов знать будущее и прошлое свое, ну и других, на кого взглянет. Да так и остался здесь.
– Почему?
– туман заметно сгустился, и голос Ситы вязнул, словно в студне.
– Дык знать, что случиться сегодня, завтра, через год, знать, когда умрешь – врагу не пожелаешь, - высказал довольно здравую мысль трактирщик.
– Как пройдем квартал, потом куда? – помимо прочего, туман и отгородил их от окружающего, создавая иллюзию, что на улице они одни.
– Я почем знаю. Вам зомби надо, вы и ищите, - портье повернулся к монаху.
– Мешочек-то, по всему, тяжел, а путь – оно неизвестно, как сложится, может, оставите, у меня все, как в банке, сохраню в целости, значить, и невредимости.
– Нет! – Кельвин сильнее прижал свою ношу.
Мне стало противно. Имелся шанс, что мы не пропадем, а трактирщик, помимо вещей, оставленных в гостинице, вознамерился наложить лапу и на ношу Кельвина.
– Мы вернемся, - когда злюсь, я говорю тихо, сквозь зубы, но провожатый услышал меня, - и если хоть что-то из оставленного нами…