– Был. Но была и причина.
– кратко отвечаю я, постукивая кончиками пальцев по колену, обтянутому порванными колготками.
– Я думала, что она умрет. Точнее, что она умрет в любом случае и нет смысла оттягивать этот момент. В больнице или сейчас? Врачи сделают ей больно, продолжат эти мучения... Кто же знал, что она останется жива.

Доктор сдержанно кашляет в кулак.

– Что в этот момент делал Винсент?

... В этот момент он резко подается вперед, обезумевшими глазами глядя на лужу крови. Луи хватает его и заламывает руки за спину, Эндрю стальной хваткой сжимает плечи.

– Люси!
– истошный вопль оглушает меня сильнее взрыва.
– Только живи! Пожалуйста, только живи!...

– Кричал.

– А что делала ты?

– Стояла на месте и наблюдала.
– я безразлично пожимаю плечами.
– А что мне еще оставалось делать? Бегать и орать, как ненормальная?"

Голова разрывается, воспоминания проносятся мимо, но я не могу ухватить их. Слишком быстро. Их слишком много, слишком мало рук. Руки слишком неповоротливые.

Я вспоминаю Винсента, в которого была влюблена около полугода. Он вроде как отвечал мне взаимностью, может не до конца, но мы пару раз держались за руки и однажды он пытался меня поцеловать, но я подставила ему щеку. Тогда он был пьян в сопли и от него воняло сигаретами. С его сестрой и по совместительству лучшей подругой Люси мы неплохо общались - она перешла к нам в десятый класс и блестяще решала задачки по физике. Я списывала у неё каждую контрольную и вытягивала оценки, потом мы ходили в кино или кафе, где я угощала её чем-нибудь вкусным.

Он приходил к нам в школу, чтобы навестить её, и тогда мы начали сталкиваться всё чаще. Винсент не раздражал меня, даже наоборот, но иногда он был редкостным козлом и тупым мерзавцем. Мог ухватить меня за зад и укусить за плечо, а затем игнорировать. В остальное время мы много разговаривали, а он без конца упрашивал меня сходить на его вписки.

Но я знала, почему он так настаивал. Алкоголь, я стану куда сговорчивей, мы поднимемся на второй этаж в его спальню, он закроет дверь и мы... Однако, он не учел того, как на меня действует выпивка - я начинаю нести всякий бред, много смеюсь, а затем просто-напросто засыпаю. И этим нельзя воспользоваться, ведь засыпаю я за столом в кругу друзей, а они, вместо того, чтобы увести меня в комнату или оставить на месте, воспринимают это, как хороший пинок под зад - пора уходить.

После того, как Люси лишилась челюсти, наша компания распалась. Девушку упекли в психушку, об этой ситуации узнала вся страна, а очевидцев заставили пройти курс терапии. Мы ходили к одному психиатру, он выписывал нам таблетки, от которых у Винсента окончательно поехала крыша. Мы с Мел и парнями оказались удивительно стойкими.

Зачем я думаю об этом в такой момент? Тогда я чувствовала себя примерно так же, как чувствую себя сейчас. Одинокой в собственной голове, потерянной и изуродованной, как неисправная кукла без глаза и руки.

Я хочу высвободиться из этой клетки, но ничего не получается - я взаперти своего разума. Он страшный и враждебный, как какой-то лабиринт, а внутри, в самом центре этого лабиринта меня ждет нечто ужасное. Это корень всего: моих мыслей, убеждений, взглядов. В нем накапливается всё, плохое и хорошее, и остается тяжелым осадком.

Наверное, это чувствуют люди, желающие покончить с собой? Или им еще хуже, чем мне сейчас?

Но затем я слышу шаги и порывисто оборачиваясь, ничего толком не соображая.

Стоит мне только приподняться, как на крышу, пошатываясь, вбегает Майкл. В изорванной одежде, взъерошенный и с кровоточащей губой. Пару секунд он смотрит на меня, согнувшись и упираясь рукой в своё колено, а затем в несколько шагов достигает края крыши, раскрывает руки и одним движением притягивает меня к своей груди. Затем мои ноги отрываются от земли, блондин крепко сжимает мою талию и начинает кружится на месте. Я скупо улыбаюсь.

– Я рад, что ты жива.
– говорит он, когда мы останавливаемся. Майкл ставит меня на пол подальше от края, улыбается и треплет меня по щеке.
– Они поджали хвосты и свалили. Мы их спугнули.

– Не удивительно.

Досадно, однако. Мне осталось разве что спрыгнуть с крыши.

– А Ким где?

– Прячется в какой-то кладовой. Я её туда пихнула и ушла.

– Но что ты здесь делаешь?
– непонимающе хмурится парень.

– Мне нужно было видеть, что происходит внизу.
– нахожу отговорку я.
– Не подумала, что здесь может быть так опасно. Тем более, все люди внизу.

Я отхожу на пару шагов назад, поднимаю руки вверх и широко улыбаюсь.

– А здесь никого нет!