Утро. Никогда не любило утро, однако сегодня - исключительный день. Сегодня я проснулась рядом с Эваном Майклсоном. Правда, не совсем в общепринятом смысле.

Эван заснул на полу у моей кровати, уложив голову на постель, а ночью я сползла вниз так, что рука киллера оказалась зажатой в моих объятиях.

Единственный минус этого утра заключается в том, что мне приходится распрощаться с братьями почти сразу, как только заботливый Дэйви запихивает мне в рот огромное шоколадное печенье и заставляет выпить чашку чая. И он почему-то очень удивляется, когда понимает, что нас с Эваном связывает только дружба. Наверное, это так называется.

Кстати о дружбе.

– Где ты, мать твою, шлялась?
– скрестив руки на груди, говорит Мел.
– Ночью, блять! Тебя не было всю ночь.

– Вот как?
– картинно возмутившись, я хлопаю в ладоши.
– Бедняга, как же ты спала? Некому одеяльце поправить, поцеловать на ночь и рассказать, блять, сказку.

Последняя фраза сопровождается хлопаньем холодильника и звоном бутылок.

– Ебнутая.
– ворчит Мел.
– Так где ты была?

– Где-где... где нужно.

– Брук!

– Ну что?
– огрызаюсь я.
– С Эваном я была, ясно?

Повисает неприятное молчание.

– Так он жив?
– нахмурившись, переспрашивает брюнетка.
– Значит, ты всю ночь тусила с чуваком, который тебя бросил?

А звучит-то довольно паршиво.

– Да, я всю ночь тусила с чуваком, который меня бросил. Давай поговорим о чем-то другом, а?

– Как хочешь.
– безразлично отзывается Тот.
– Вон, сейчас тебе будут выносить мо-о...

– Брук, какого черта?!
– вскрикивает Бьянка, кутаясь в свой теплый махровый халат. Блондинка обращает вопросительный взгляд на Мел, но последняя только качает головой.
– Почему ты ушла и никому ничего не сказала?!

– Меня не было всего одну ночь.
– фыркаю я, заливая хлопья Мел молоком. Девушка молча принимается за трапезу.
– Ну, все уже на меня наехали?

– Брук Дженкин, ты просто редкостная дрянь!

– Да что ж такое...

– Я ей уже сказала, что она поступила ужасно безответственно.
– с самым умным видом говорит Бьянка. От такой наглости я уже не выдерживаю:

– Напомню, что сейчас меня отчитывает баба, которая изменила мне в соседней комнате.

– Но не факт, что вы не трахались еще раньше!

– Что?!

– А что, думаешь, я поверю, что вы только тренировались?

– Эван вернулся.
– подает голос Мел.

– Теперь всё ясно.
– хлопает в ладоши Бьянка.
– Брук у нас, оказывается, еще та...

Я делаю шаг к бывшей, она отскакивает в сторону и хватает с кухонной тумбы нож. Кайла выхватывает у сестры оружие, а Мел, никак не отреагировав на происходящее, продолжает пережевывать хлопья.

– Бьянка, прекрати!
– говорит Кайла.
– Брук, не обращай на неё внимания. У моей сестренки небольшой "бзик" на Эване.

– Будто я не вижу.
– фыркаю я, отступая на шаг.
– Короче, думайте, что хотите. Я наконец-то отдохнула и не хочу перед вами отчитываться, ясно?

Я сбегаю к себе в комнату и вскоре ко мне, неловко переминаясь с ноги на ногу, заходит Кайла. Я не прогоняю девушку. И если честно, то мне кажется, что она единственная, кому на меня здесь не плевать.

– Рада, что он вернулся?
– улыбается она, присаживаясь на край моей кровати. Я подбираю ноги и согласно киваю.
– Как он вообще?

– Цел. Там взрыв какой-то был, он рассказывал. Но ничего, выжил. Мы вчера встретились с его братом. Классный парень, кстати. Вот. Я у них ночевала.

– Он часто куда-то пропадает. Так всегда было.
– блондинка пожимает плечами и легким движением руки откидывает локоны-змейки себе за спину.
– Так что у вас с ним, расскажи.

– А нечего рассказывать. То есть, я не знаю.
– я захлопываю "Заводной апельсин" и откладываю книгу в сторону.
– Я не знаю, что у нас происходит. И есть ли вообще какие-то "мы".

– Ты бы этого хотела?

– Не знаю. Он... Эван. Иногда я его побаиваюсь.

– У всех свои странности, Бруклин. У него они тоже есть, но тебя он не обидит. Никогда.

– С чего ты это взяла?

– Потому что со стороны очень хорошо видно, что он относится к тебе с каким-то... трепетом, что ли. Такого еще не было.

– Тогда почему он не делает первый шаг?
– я развожу руками.
– Конечно, я хочу быть его другом, но иногда этого недостаточно. Я хочу его... трогать. И обнимать. И еще делать много всяких гадостей.