– Я не знаю, где моя мама.
– лепечет девушка. Я хмыкаю и, выпятив нижнюю губу, говорю:

– Набухалась, потому что потеряла мамочку? Какая прелесть.

На самом деле я никогда не осуждала Мел. Даже удивительно, ведь она делала множество чертовски неправильных по меркам морали вещей, а я если не поддерживала её, то относилась к этому, как к чему-то простому и привычному. Вроде "Моя пятнадцатилетняя подруга напилась до состояния теплых соплей? Не беда, подгоню ей таблеток от головы!".

Я одновременно хороший и ужасный друг. Я не помогаю людям встать на светлый путь, не пытаюсь изменить их, склоняя в лучшую сторону, не всегда оказываю помощь, когда у них что-то случается, могу быть вспыльчивой, не выслушать, устроить разборки и послать нахер. От меня сложно добиться объятий, каких-то нежностей, приятных слов и похвалы. Но вместе с тем я никогда не ставлю крест на человеке, если он неправ, и не становлюсь святой в моменты, когда мой друг делает что-то, выходящее из рамок приличия. Я просто помогаю, а затем снова возвращаюсь в тень, дожидаясь момента, когда меня вновь потревожат, постучавшись в раковину.

– Так, девочки, пора уходить. Уже два часа.
– Бьянка поднимает меня с дивана.
– Давай, Мел, пошли.

На входе в квартиру я цепляюсь за ступеньку и чуть не налетаю на идущую рядом Мел, но меня вовремя подхватывает Бьянка. Мы смеемся, как идиотки, вваливаемся в помещение и скидываем обувь. Рашель что-то орет в трубку, часто матерясь, Мел молча уходит в гостиную, а Бьянка, подмигнув мне, тащит меня в спальню.

Пока она крутит косяки, я лежу на кровати, глядя в потолок. Затем я, колеблясь, беру в руки мобильный и пишу Эвану короткое смс: "Приходи, срочно нужна твоя помощь!". Становится немного стыдно. Но только до того момента, пока я не делаю первую тягу.

Когда Эван зовет меня из коридора, я едва поднимаюсь с кровати.

– Эва-ан!
– распахнув объятия, я подхожу к блондину и крепко обнимаю его, после чего утыкаюсь носом в шею наемника и шумно втягиваю его запах через нос.
– Ты так вкусно пахнешь...

– Ебнутая мелкая девчонка...
– бурчит себе под нос киллер, пряча пистолет. Я, ничуть не обидевшись, отстраняюсь от Майклсона.

– Пойдем на кухню, чего стоишь?

Я на ходу врезаюсь в дверной проем, растерянно качаю головой и всё-таки попадаю в гостиную. Блондин будто бы раздраженно поджимает губы, пытаясь строго смотреть на меня, но, обернувшись, я отчетливо вижу веселье в его глазах. Неужели моё поведение так забавляет его?

Мы начинаем по-доброму ругаться, когда он называет меня наркошей и говорит, что мне нужно умыться. Я протестую.

– Умыться? С ума сошел? Знаешь, сколько я рисовала эти стрелки?!
– фыркаю я, усаживаясь за стол.

– Я не смотрю на твое лицо.
– блондин с легкой ухмылкой пожимает плечами и протягивает мне стакан воды.

– И куда же ты смотришь?
– сузив глаза, интересуюсь я.

– Было бы куда смотреть.
– издевательски говорит Эван, подмигнув мне.

И всё в таком духе. Он буквально сгребает меня в охапку и несет в ванную, я пытаюсь вырваться, но вскоре понимаю, что выхода нет.

Сойдясь на том, что у меня совершенно очаровательные ребра, мы идем пить кофе. Я рассказываю Эвану о том, как американские военные врачи девятнадцатого века использовали марихуану, и тут мой взор натыкается на соблазнительный до дрожи яблочный пирог.

– Дженкин, ты знаешь, что ты свинья?
– ухмыляется киллер, наблюдая за тем, как я ем.

– А ты знаешь, что некоторые породы свиней питаются человеческим мясом?
– парирую я, облизывая пальцы.

Я ухмыляюсь, заталкиваю в рот остатки пирога и иду к раковине мыть руки.

– Но я бы не стала тебя есть. Во-первых, тебя так сразу не убить, во-вторых, долго разделывать, в-третьих, ты вряд ли вкусный. Да и печень у тебя, прямо скажем, сомнительной свежести.

– Я бы тебя тоже не стал есть. Не люблю кости глодать.
– с обиженным видом фыркает Майклсон, доедая свой кусок пирога.
– Где мясо, Брук, а?

Он щипает меня за бок, я щипаю его в ответ, показываем друг-другу свои татуировки, а потом, когда Эван уходит покурить на балкон и встречает там Бьянку, я, не хотя того, прислушиваюсь к их разговору.

Не отвечая на вопрос Бьянки о том, что он здесь делает, Эван задает свой вопрос:

– Это ты накурила Брук?

– Она не маленькая девочка, могла и отказаться.
– елейным тоном осведомляется Бьянка. Она приподнимает подбородок и окидывает киллера скупым взглядом, наблюдая, как он закуривает.
– Что у вас с ней? Вы просто ебетесь или сказки друг-другу читаете? Кажется, моя милая Брук нашла себе новую подружку.

Эван делает еще несколько тяг и упирается руками о перила, прежде чем ответить собеседнице.