– Ты, как все это понял? И почему я поняла все, что ты сказал, приняв данностью?

– Ты, и правда, необычна. Ладно, давай так. Я говорил, ты утомляешь. Потому, разрешаю тебе задавать мне по одному вопросу в день. А теперь, уходи.

– В качестве исключения за первый день знакомства. Может, назовешь свое имя?

– Глеб.

– Инна. Я вернусь.

– Тщательней обдумывай вопрос.

"Карие глаза, русые волосы, острые скулы, хрупкое телосложение, но взгляд мудрого, доброго человека. Я навсегда запомню его душевный лик".

На самом деле, я была рада покинуть его комнату, тот дом, район. Знала, что вернусь, но приятного извлеку из того мало. Ведала. Пристанище Глеба не благоухало безопасностью, как и внешний вид парня, умирающего на собственной кровати, повлекал множество мыслей.

Я с нетерпением ждала наступающего рассвета. А пока позволяло развитие обстоятельств, посетила свою школу. Мне было интересно просто глянуть, как она выглядит внешне в целом и кого из себя представляют учащиеся там.

Какой же неожиданностью стало увидеть немощное переплетение радужных потоков от одного школьника к другому. Одни поглощали энергию своих друзей или прихвостней, те же отдавали ее без возражений, тем самым теряясь на заднем фоне, образуя серую массу. Или боролись, чем отделялись от коллектива, отходя на второй план своего окружения. Были и те, кто делились, обменивались, добровольно взаимодействовали с оппонентами, отвергая, не игнорируя проходивших рядом.

Значит. В подобных местах, здесь и учатся сосуществовать с общественностью. Ведь в городе, где действуют люди постарше, больше индивидуальных, отстраненных натур, неподдающимся влиянию большинства. Впрочем, есть и заурядности, не прошедшие ранние уроки самостоятельности. Занятно, что и они, все без исключений, составляют неотделимую частицу мира, подпитывая пространство своими жизнями.

"Стоящая плата за подарок в рожденьи".

Своих одноклассников я не подметила, хоть и наблюдала шесть с половиной часов.

Наступили сумерки. Завораживающее явление. Прилив сил вскруживает небеса. Звездам еще трудно пробиться сквозь пестрые облака, а в округе ни души. Людей на улицах стало намного меньше. Хоть жизнь малых и не способны скрывать стены их же домов, души тех полыхают ярко алым, сиренью, бирюзой, сияньем белым. Почему так? Почему то большинство, зайдя в пенаты, чуть ли не исчезают под их покровом? То защита родного дома или она мнима?

Как же много вертится на языке вопросов.

"Тогда, не плохой показалась идея, найти похожих на Глеба и пообщаться с ними. Тогда еще, я не знала, кого из себя могут представлять те самые "похожие". А страшно ведь, если сейчас вспомнить.

Ах, невежественная блажь в неведении. Ведь и за не информированность нужно отвечать".

Мои путешествия быстро сыскали встречи с утренним солнцем. Ожидание, терпение - не казались удручающей составляющей прошлого времени, жизни "до" инцидента.

"То был лишь четвертый день. Не во многом прибавилось опыта, но и на месте восприятия не замыкались. Все чаще мне хотелось изведать больше, лететь дальше. Мечта вроде как начинала сбываться. Правда, я еще даже не представляла, как отвечу за собственную глупость. За то, что не ценила жизнь и только после, начала желать того, чего моя личность действительно не заслуживала. Я была ребенком, не только в плане физическом, но и в моральных качествах походила на возраст своего тела, если не младше. Несведущая, невинная, безнравственная. Может я себя и принижаю. Но, часто довольно смело орудовала словами, смысл которых был доподленно не ясен. Не отдавая себе отчета в тех или иных действиях, никогда не будешь готова отвечать за последствия".

Стоило солнцу ясно проявиться на горизонте, как я уже была у окна Глеба, выглядывая его силуэт в тени просторной комнаты. Долго он не ждал. Показался почти сразу и кивком головы разрешил войти.

– Привет.

– С утром,- ответил он.

– Ждал меня?

– Чем раньше, тем лучше. Давай свой вопрос,- он стоял у подоконника со сложенными руками, облокотившись плечом о стену.

– Что с твоим телом?
– вопрос вырвался раньше, чем я успела его сформулировать.

– Не это собиралась спросить, верно?

– Да. Я хотела узнать насколько бескрайняя высь, но просто..., вырвалось.

– Так и должно быть. Мы есть воплощение собственной натуры, подсознания. Мы не способны лгать. Даже самим себе.

– Тогда то, что я говорю и ты...

– Есть истиной. Ну как? Обыкновенная правда, то о чем ты думаешь,- покивал он головой.

– Так, что с твоим телом?

– Официально, искусственная кома после тяжелой операции на головном мозге. К чему привели серьезные повреждения сопроводимые аварией. А настоящей причиной моего нынешнего состояния есть цель родных, продержать меня в таком положении по достижению мною двадцатипятилетнего возраста. В случаи кончины, после, все родственники получат право по завещанию на распоряжение наследством, оставленным мне дедушкой.