– Что?
– в этот момент дверь открылась. Вошла молодая, опрятная женщина. Она направилась к Глебу, села на краешек его кровати.

– Сестра сводная,- пояснил он.

– Ты не поэтому меня в прошлый раз выпроваживал? Не хотел объяснять?

– Да, поэтому. Скоро меня в больницу определят. Она стала чаще наносить визиты. Но хоть больше не разговаривает. Ее речи скучны и однообразны. Я посчитал, что ты не готова видеть и узнавать о подобном.

– Ты-ты, так спокоен. Тебя убивают на собственных глазах, спокойно дожидаются смерти, а ты так безмятежно об этом рассуждаешь,- хотелось говорить на повышенных тонах, но получался лишь шепот.

– Верно,- лицо неизменно. Он также пофигистичен.- Вот как думаешь? Почему не могла проникнуть выше к звездам?

– Нити тянули меня назад. И я видела звезды, но дальше литосферы прорваться не смогла.

– Ты все еще чувствуешь нити? И мало того..., они удерживают тебя. Обычно связь ослабевает почти мгновенно, стоит "душе" покинуть тело. Хм. Ну, этому может быть много объяснений.

– Правда?

– Нет.

– Пытаешься поиздеваться?

– ...,- пауза затянулась.
– .... Нет,- ага, ну-да, конечно.
– Духи не врут, забыла?

– Ага, но умалчивают.

– А зачем? Что нам терять?
– искренне интересуясь, вопросил он.

– В каком смысле?
– тут уж настало мое удивление.

– Помнишь, я уже говорил, что ты необычна. Ты неполноценный дух, неспособный осознать свою участь. Энергия - то есть мы, оказавшись вне тела, вне умирающего тела, исчезает, растворяется. Нас окончательно поглощает пространство, таким образом, поддерживая жизнь, функциональность мира. Кого-то добровольно, кого-то насильно, но это всегда происходит. Тоже однажды произойдет и с тобой. Но не в этот раз. Если ты до сих пор чувствуешь нити и они не пускают тебя за пределы дома, если ты не чувствуешь всей тяжести, которая ощущается всеми нами с возложенной способностью "видеть".... Ты можешь вернуться.

– Так просто?
– без каких-либо усердий?

– Все мы что-то отдаем, что-то придется и тебе.

– Но у меня нет ничего.

– ...,- он ничего не ответил. Может не хотел, может знал, что не должен, но он представлял себе долг, висевший за моей спиной, ожидающий своего времени.

– Глеб.

– Уходи. Тебе здесь больше нечего делать.

– Но мы еще не закончили!

– И чего же ты хочешь?

– Ответь, почему все так отличается?!

– Неугомонное дитя. Видимое с реальным не всегда сопоставимо. Я говорил. Ты есть отблеском натуры, сгустком энергии оформленной в цветные краски. Считай, что спроектированная оголенная частичка чистого разума для упрощения самосознания через черты индивидуальности. Ты неспособна лгать, ты не способна что-то утаить. Не только потому, что по сути смысла в этом нет, но главное.... От начала в человеке не заложено понятия обмана. Понятие лжи неосуществимо, нет в нем действенного смысла, вложенного общественностью. Это все равно, что приказать словесно вакууму, чувствовать сердцебиение человека за много тысяч миль. Это нереально. В нашем естестве принимать все, что дарует нам мир, пространство, даже пустота. Мы не только их часть, но и есть зависимыми. Дар жизни, самореализации в телесных оболочках, та возможность развития, которой став духом мы лишаемся, вспоминая истоки всего существования. Да, много может показаться бессмысленным, может, но не стает. В конце никто не пожалеет о том, что дышал. Сейчас, я более чем благодарен, и готов принять все, что суждено, наслаждаясь последними крупицами пребывания в месте, где однажды мог мечтать. Я благодарен. Ведь понимание, что среди пережитого могло чего-то не быть - рождает едкий ужас. Он раскаленнее, нежели посредственный страх перед неизведанным. Однажды, мы жили ради кого-то. Теперь, благодарно возвращаем сей подарок.

– Ты прав. Я не понимаю этого. Все, не более чем естественно, но цена не осознана.

– Что ж, время перед тем самым неизведанным у тебя есть. Возвращайся, когда меня положат в больницу, я расскажу тебе больше.

– Почему не сейчас?

– Ты еще ребенок. У нас обоих достаточно времени,- я послушалась совета. Не видела для себя иного выхода, а выбор..., разве он был?

"Следуя логике, я решила изведать те просторы, которые мне позволяло натяжение нитей. Разные земли, страны, пейзажи. Только извечные водопады оставались неким табу. Не стала спорить или противится мысли: "Не время". А вдруг неспроста..."

С чего было начинать учения, как повзрослеть, учитывая, что возможность развития духа отключается.... А, ну-да, я ведь неполноценна.

***

Некоторое время я наслаждалась новыми видами, красотой разных культур. Довольно длительно, вращалась по небесам, наблюдая за всей красотой и порою ужасами свысока. Когда случайно наткнулась взглядом на календарь в стране одного часового пояса с моей, определила, что нужно попробовать спустится к народу. Прошло три с половиной месяца.

Темные энергии и прочие воплощения некогда жизни не касались, не говорили, я не чувствовала опасности и не учитывала ее, приняв то решение.

Тогда же на меня и обратилось внимание, в первый день парящего шествия по земле.

Сущность та, разила неприятной наружностью. Может лицом и привлекателен, но с натурой отрицательной. Это все равно, что определять наступление бури по одному лишь аромату принесенного дуновением тихого ветра. Но интерес толкал приблизиться...

– Ты что здесь...? Ты что делаешь?
– он пребывал явно не в замешательстве. Его лаза цвета древесной коры, смотрели на меня, излучая не неприязнь, а опасения - так казалось. На самом же деле, он смотрел на меня с четкой мыслью, ясным уверием, что быть того не должно и являться мне перед ним не пристало. Он был прав, но тогда, я этого не понимала.

– Поговорить хотела,- я улыбнулась настолько дружелюбно, насколько и хотела быть, перед незнакомцем.

– "Поговорить". Да ты безнравственна,- не сомневаюсь, он стремился не оскорбить, а дать последний шанс уйти. Он хотел, чтобы я ушла.

– Меня уже называли подобно. Что вы думаете по этому поводу, в смысле, почему происходят подобные изменения в характере?
– о, я могла спросить и о чем-то более глупом.

– Что?
– сухо переспросил он.

– Ну, знаете..., извините. Раньше я очень мало с людьми общалась. Строить конструктивные диалоги или учтивые речи не в моем опыте.