Впрочем, одно это уже говорит о том, что буква устава ордена не соблюдалась, по крайней мере, с тех пор, когда дома ордена заняли более обширное пространство. Немыслимо, чтобы генеральный капитул мог войти во множество деталей; к тому же со временем его перестали созывать регулярно.

Так что уже в отношении центральных правящих органов политическая реальность оказывалась иной, чем это предписывалось нормой, не говоря о том, что и сама норма изменялась или, по крайней мере, дополнялась другой письменной нормой, отвечавшей новым условиям. На деле соотношение между обязанностями верховного магистра и контролем, осуществлявшимся генеральным капитулом, регулировал обычай. И генеральный капитул занимал прочное положение, хотя о его составе нет точных данных. Даже если капитул не вмешивался в текущие дела правления, его вмешательство было возможно в кризисных и конфликтных ситуациях. Как часто это случалось и каковы были действия, до конца не ясно.

Однако вполне ясны смещения и отставки верховных магистров, например, в связи с переносом центральной резиденции ордена в Мариенбург (см. с. 121–122) или в связи с неудавшимся походом на Литву, что имело особое политическое значение (см. с. 132–133).

Отставка верховного магистра Лудольфа Кёнига в 1345 году была не последней. Вскоре ушел в отставку и его преемник. Следующие верховные магистры оставались на посту до самой смерти; среди них — Винрих фон Книпроде (1352–1382 гг.). Вторая половина XIV века — это не только время, когда орден не знал серьезных внешних конфликтов; признаваемое периодом расцвета государства ордена в Пруссии, оно было отмечено усилением верховных магистров. Только избранный в 1411 году верховный магистр, которому после поражения при Танненберге удалось удержать Мариенбург (см. с. 145–146), был отрешен от своей должности через два года после избрания, в 1413 году. Источниковая база этого периода полнее, чем в XIV веке, лучше известны и обстоятельства смещения верховного магистра, и мотивы его противников. Решающим было то, что верховный магистр вершил политику как независимый правитель и был глух к советам высокопоставленных рыцарей ордена.

Оба преемника Генриха фон Плауена тоже были отстранены при жизни, хотя, в отличие от него, спустя сравнительно продолжительный период правления и без принуждения. К тому же при последнем из них, Пауле фон Русдорфе, находившемся у власти в 1422–1441 годах, совершенно очевидно, что его не в последнюю очередь ослабила борьба за власть, которую вели в государстве ордена соперничающие группировки.

В то время группировки конституировали выходцы из одной и той же земли. В 30-е годы XV века в Пруссии шла борьба за власть между рыцарями из Рейнской земли и Вестфалии и рыцарями из Южной Германии. Тогда же немецкие магистры вели борьбу с верховным магистром за второе место в иерархии ордена, вновь пустив в ход такое средневековое оружие, как фальсификат. Немецкий магистр, обосновывая свои притязания, ссылался на фальсификат статутов ордена, изданных якобы в 1329 году, при верховном магистре Вернере фон Орзельне.

Ранее размежевание внутри ордена не так заметно. Исключение представляет период правления верховного магистра Генриха фон Плауена, который восстановил против себя чуть ли не весь орден. В отношении остальных магистров неясно, на какие группировки они опирались, существовали ли вообще подобные группировки и повлияли ли они на их отставку. Но вполне очевидно, что ни один магистр не мог удержаться длительное время без согласия на то ордена.

Впрочем, что значил орден в данной ситуации? Как выражала корпорация братьев свою политическую волю? Конечно, не в генеральном капитуле, что исключено по причине географического разброса домов ордена и их количества. Точных данных о численности братьев нет, но только в Пруссии перед битвой при Танненберге их насчитывалось около 700.

Но если на капитул ордена собирались не все братья, он тем более не мог противостоять верховному магистру как их представитель. К тому же собирался он редко. Похоже, это был чрезвычайный орган ордена.

В какой форме противостоял орден верховному магистру? Это можно описать весьма расплывчато, поскольку источники говорят лишь о единстве верховного магистра и ордена, упоминая при этом должностных лиц, с которыми совещался верховный магистр.

Должностные лица — это пять традиционных высших после верховного магистра постов в ордене: великий комтур, верховный маршал, верховный госпитальер (Spitler), верховный интендант (Trapier) и главный казначей (Tressler). Нередко пишут, что эти высокопоставленные рыцари были как бы министрами государства ордена в Пруссии: маршал — военный министр, госпитальер — министр здравоохранения, интендант отвечал за снабжение, а казначей был министром финансов. Это, конечно, неверно, но причина появления подобных аналогий ясна: когда-то в Палестине название этих должностей отвечало их назначению. Лица, занимавшие данные посты, выполняли соответствующие функции в управлении главной крепостью ордена. Но в Пруссии все было иначе: госпитальер и интендант были всего лишь почетными должностями, и их носители пребывали обычно в комтурствах Эльбинг и Христбург, тогда как маршал находился в комтурстве Кёнигсберг. Впрочем, в этом был некий практический смысл, ибо именно комтур Кёнигсберга координировал действия против Литвы: маршал ордена выполнял задачу военного командования. Наконец, великий комтур был заместителем верховного магистра, а казначей единственным должностным лицом, выполнявшим свои прямые обязанности: заведовал главными кассами государства ордена.

Но независимо от того, соответствовали ли титулы пяти высокопоставленных должностных лиц их деятельности или нет, все пятеро играли ведущую роль в прусской политике. Именно с ними прежде всего советовался верховный магистр. Вместе с главами крупных комтурств, комтурами Данцига и Торна, и с епископами они составляли совет верховного магистра. Насколько известно, именно этот совет должностных лиц в основном определял политику верховного магистра — это был орган, не упомянутый в письменных нормах ордена.

Совет определял и кадровую политику ордена, то есть решал, какой пост займет тот или иной брат ордена, кто станет комтуром.

Как уже говорилось (см. с. 33), организация ордена была такова, что в каждом доме ордена определенная группа братьев жила под началом одного комтура. Такая организация сохранилась и в Пруссии, впрочем, с некоторыми изменениями: на двух третях принадлежавшей ему земли орден создал замкнутое владение. Здесь не было ни земель знати, ни имперских свободных городов. За исключением Восточного Поморья, не было владений ни других князей, ни церковных феодалов. Поэтому прусские комтуры ордена отличаются от имперских комтуров тем, что владения последних не были такими компактными, как комтурства в Пруссии. Пруссия, по крайней мере там, где земли принадлежали ордену, была, как государства Нового времени, поделена на округа или административные районы — комтурства. Комтур был представителем ордена в своем комтурстве, осуществляя правление от лица верховного магистра и при поддержке его собрания (Konvent), братьев ордена, живших вместе с ним в крепости комтурства или занимавших посты в иных местах. Подчиненные комтуру, они были попечителями (Pfleger) или фогтами (V"ogte), которые, например, в приморских комтурствах надзирали за рыбной ловлей и потому назывались фишмейстерами (Fischmeister) или как лесничие (Waldmeister) контролировали доходы с леса.

Пруссия была поделена на комтурства, а также на фогтства и попечительства (Pfleg"amter). Ведь области, завоеванные орденом в конце XIV века, подчинялись уже не комтурствам, а фогтам или попечителям, подчиненным непосредственно верховному магистру, от которого зависели больше, чем комтуры. Такие административные изменения были произведены для усиления верховного магистра.

Владения ордена в Пруссии были разбиты на мелкие региональные единицы, наподобие государств Нового времени. Возможно, здесь и проявляется та современность административных структур государства ордена в Пруссии, о которой так часто говорят. Но это не совсем верно, ибо такое деление владений встречается и на других территориях, где землевладельцы для защиты своих прав также сажали фогтов, попечителей и прочих служащих. И все же разница есть.