– Да ведь это может быть и обычное недержание?
– удивился Митроха.
– Да и шубки у них пока такие беленькие, пушистенькие, мяконькие. Хотя и зубки, конечно, над деснами проступают довольно страшные, но они всегда так здесь улыбаются.

– Ну - вот же!
– воскликнуло тело Тихона.
– А я о чем? Могут эти волки в белых шубах внезапно на спину кинуться?

– Да ведь это не только волки в овечьих шубах могут сотворить, но и овцы в волчьих шубах легко могут так могут сделать.

– И крокодильчики в страусиных перьях могут? И крошечные лиловые обезьянки в шиншилловых манто?

– Ясное дело, и они тоже. И еще - бисерные абрикосовые свинки. И розовые ящерки с малиновыми гребешками.

– И голубые бегемотики в белоснежных балетных пачках могут кинуться?

– Ну, эти-то завсегда готовы, им и зевать для этого не нужно.

– И тогда высокое синее небо покроется инверсионными следами, а к земле потянутся серые дымы?

– Да.

– И все белое станет черным, а снега покроются копотью?

– Так и будет.

– Ну - вот же!
– хлопнуло себя по коленям тело Тихона. Причем так энергично, что Подкрышен невольно вздрогнул.

– А еще местные шалопуты вот что недавно удумали, - сказал Митроха задумчиво.
– Хотят изобрести специального робота, а затем заставить его вместо себя на всех кидаться. А сами рассядутся возле экранчиков, будут пить кофе, жевать печеную кукурузу и глядеть через окуляры робота, как это у него получается. Что, конечно, облегчает задачу и сильно смягчает моральную составляющую момента.

– Любопытно, - сказало тело Тихона.
– Лучше бы они изобрели такого робота, который вместо них копал или хотя бы пел.

– Так они и таких уже наизобретали, но внедрять массово пока стесняются, ведь не ясно - что тогда с простыми шалопутами делать? На бессрочный больничный их всех отправлять их разве?

– А ведь верно - что тогда делать с простыми шалопутами?
– задумчиво сказало тело Тихона.
– Но нет ли здесь какой-нибудь связи, ведь платить больничные у вас не любят, как я слышал?

Затем оно обернулось назад и закричало:

– Лейтенант! Немедленно свяжитесь с Главным Штабом ВКС Лопатного Космоса и скажите, что у них на планетарной каторжной зоне SQ-5921/39 что-то намечается! Что? Нет не кидалово. Мочилово глобальное, скорее всего, причем на фоне вялотекущего кризиса идей и массового перепроизводства разной муры. Да, так прямо им и скажите - мо-чи-ло-во!

– Зона, - пробормотал Подкрышен.
– Какая еще зона?

– Не обращайте внимания, это наш внутренний код для быстрого обмена данными между космосами, - сказало тело Тихона, оборачиваясь к Подкрышену.
– Так что же мы тут голову ломаем? Что вы скажете об идее достойного отпора всевозможным агрессивным крокодилам? О национальной оборонительной инициативе совместной защиты от гастролей всевозможных кочующих зверинцев, так сказать?

– Я даже не знаю, - растерянно сказал Подкрышен.
– Вообще-то я за мир во всем мире. Это очень полезно для бизнеса, так сказать, да и вообще - для здоровья.

– А если так?
– тело Тихона снова схватило Подкрышена за отвороты камуфляжной куртки, рывком приблизило его к себе и дико заорало прямо в глаза:

– Кругом враги-и-и!

– Пустите!
– захрипел Подкрышен.
– Вы меня так задушите! Пустите же...

Но в этот раз тело Тихона его не отпустило, а наоборот, начало усиливать захват.

– Да что вы делаете?
– прохрипел Подкрышен и сделал попытку вырваться. От куртки отлетело две пуговицы с изображением надежных германских орлов и покатилось по полу.

Тело Тихона проследило за ними своими бельмами, а затем ужасно и утробно зарычало:

– Ты че, ор-р-рел? Помнишь, Орловский выступ, ор-р-рел?

– Ай!
– кричал Эмилий, пытаясь высвободится из захвата.
– Ничего я не помню! Пустите...

– Он не помнит, - заметил Митроха.

– Я не помню!
– взвизгнул Подкрышен.

– А, так ты не помнишь?
– вращая бельмами, закричало тело Тихона.
– А это что такое?

Оно ослабило захват, вцепилось в клапан нагрудного кармана куртки Эмилия, к которому был пришит крошечный германский флажок, и сильно рвануло его вниз. Прочное шитье не выдержало, и клапан вместе с изрядным куском материи остался в кулаке тела Тихона.

– А это что такое?
– орало оно, тыкая лоскутом в нос Подкрышена.

– Это для охоты!
– кричал тот, пытаясь увернуться от этих болезненных тычков.
– И еще для рыбалки! Честно!