– Вот вам моя визитка, созвонимся.

– Это еще не все.

– Продолжайте.

– Дело в том, что у моего свояка есть бизнес по производству ритуальных аксессуаров, которые идеально подходят к вашим памятникам практически по всем параметрам.

– Какие еще аксессуары?
– не понял Эмилий.- Галстуки, перчатки и ожерелья из черной пластмассы?

– Нет, - быстро сказал Черешников.
– Нет. Все очень прилично - чугунные венки, букеты и ленты. Такие, знаете - как бы развевающиеся на нездешнем на ветру.

– Подходяще, - задумчиво сказал Подкрышен.
– Это обсуждается, но не сейчас, у меня вчера был тяжелый день, а еще - просто кошмарная ночь...

– Конечно-конечно, - торопливо сказал Черешников, направляясь к самосвалу.
– Созвонимся. Время еще есть, вы ведь понимаете - о чем я?

– Кризис?
– спросил Подкрышен, думая о том, что вот именно так должен был звучать разговор двух американских масонов накануне бостонского чаепития. Время идет, а изменения настолько смехотворны, подумал он и вздохнул.

– Да, его, - подтвердил Черешников подвигав переносицей, отчего черные очки на его носу совершили быстрое круговое движение.
– Все участники нашего рынка ждут его с большим нетерпением, вы ведь тоже...

– Да, - перебил его Подкрышен.- Митроха!

– Чего?

– Почему посторонние на территории?

– А я почем знаю?

– Всех убрать!
– строго сказал Эмилий, направляясь к литейной.
– Понаехали, понимаешь...

– Ну, хорошо-хорошо, - сказал Митроха, направляясь к неидеальному таксисту, который все еще топтался вокруг своей развалюхи.
– Только не нервничай раньше времени, Миля, я тебя прошу.

Вскоре из ворот ЧП выехала небольшая автоколонна. Впереди ехала неидеальная развалюха, за ней - ржавый кран, а замыкал колонну самосвал с Черешниковым, который уже успел снять свои черные очки и теперь сосредоточенно ковырялся пальцем в носу, изредка посматривая на стоящие вдоль обочин заснеженные березы.

Эмилий проводил колонну хмурым взглядом, а затем зашел в помещение и сразу закашлялся - в коридоре висел густой, с запахом железной окалиной, смог.

Он прошел в кабинет, бросил теннисную сумку на диван и распахнул окно. В кабинете не было смога, но запах окалины уже проник и сюда. "Да что же здесь происходит?
– подумал Эмилий с раздражением.
– Неужели они так из-за отмененной поляны переполошились, зеброиды? Нет, Митроха писал, что все из-за какой-то бабы Силантия. Вот еще и об этом теперь думай. Впрочем, насчет баб, я его очень даже могу понять. Нужно глянуть, что там творится - в производственной зоне".

Подкрышен снял пальто, аккуратно повесил его на плечики и спрятал в шкаф, а затем расстегнул змейку, запустил руку в джинсы и рванул за хвост. Хвост не поддался.

– Зараза, - пробормотал Эмилий и дернул еще раз.
– Крепко пришили, сволочи. Порочные кутюрье, блин. Лучше бы они уши так пришивали...

– Миля!
– воскликнул дед Митроха, без стука вваливаясь в кабинет.
– А что это у тебя...

– Стучаться нужно - вот что!
– заорал Подкрышен, торопливо заправляя хвост обратно в джинсы и рывком застегивая змейку.- В детском саду не научили?

– Нет, - невозмутимо сказал Митроха.- Да я и по детским садам-то не ходил, как-то не довелось. Но ты главное не нервничай.

– Ладно, - Эмилий надел новую синюю фуфайку и, немного подумав, водрузил на голову оранжевую каску.
– Пойдем, посмотрим - что там с Силантием случилось.

– Может, респиратор накинешь?
– поинтересовался Митроха.

– Обойдемся, - бросил через плечо Подкрышен, выходя из кабинета.

Уже через минуту он пожалел о своем решении.

В литейной было настолько сильное задымление, что уже в двух шагах от смотрящего ничего нельзя было разобрать. А еще там было настолько жарко, что Подкрышен сразу начал обильно потеть. Он вынул из кармана платок и, свернув его несколько раз, прижал к лицу, а потом, вытирая пот рукавом фуфайки, осторожно пошел вперед.

Митроха же, казалось, вообще не чувствовал никаких неудобств. Еще на входе он надел массивный респиратор армейского образца, а теперь шел впереди, указывая Эмилию дорогу. "И откуда у него такой респиратор?
– думал Эмилий, кашляя в платок.
– Я им таких респираторов точно не покупал".

– Вот, Миля, - бубнил в респиратор Митроха.
– А я тебе сразу говорил, еще тогда - в начале, что здесь нужно вентиляцию устанавливать. Осторожно, здесь верстак.

– Ай!

– Что? Коленкой ударился? Ничего, до свадьбы заживет.

"До какой еще свадьбы?
– подумал Подкрышен, потирая ушибленную коленку.
– Что он мелет? А может быть, нужно было сделать Аде предложение? Глядишь, и вся жизнь сейчас бы по-другому пошла. Эх, дурак я, дурак. Идиот".

Со стороны домны доносился сильный гул, какое-то подозрительное шипение и звонкие удары металла об металл. Эмилий хотел было направиться туда, но вдруг заметил справа, у стены длинный ряд каких-то странных, горбатых и массивных силуэтов. Несмотря на жару, ему вдруг стало холодно, а по спине, сверху вниз, наперегонки с каплями пота, побежали быстрые колючие мурашки. Он машинально схватился за рукав Митрохиной фуфайки и тихо спросил, указывая дрожащим пальцем на силуэты: