Выбрав статного буланого жеребца посмелее, Николас сделал еще одну попытку словить себе лошадь. Тот подпустил Охотника на два шага, а потом, громко взвизгнув, поднялся на дыбы и попытался ударить по нему передними ногами. Николас едва успел отскочить в сторону. Взбудораженный табун снова поднялся с места и полетел по пастбищу.

«Ну и как прикажешь их ловить?» — растерянно спросил Николас у мертвого бога.

«Не знаю… попробуй что ли уздечкой позвенеть перед ними», — неуверенно ответил ему Безликий.

«Чего?» — не понял Охотник.

«Ну, зачем-то же тебе ее дали», — задумчиво ответил тот.

Николас взял в одну руку уздечку и потряс ее. Железные удила, ударяясь друг о друга, произвели не слишком звонкий звук. Кони посмотрели на него, как на полоумного и снова принялись есть траву. Охотник сделал еще одну слабую попытку позвенеть.

«Почему я весь день чувствую себя таким идиотом?», — он с досадой швырнул узду на землю и зашагал прочь. — «Не очень то и хотелось. Пусть сами договариваются со своими драконами».

Николас чуть не подпрыгнул на месте, когда услышал звонкий детский голос:

— Эй, погоди.

Охотник обернулся, но кроме мирно щипавших траву лошадей рядом никого не оказалось.

«Вот теперь у меня точно крыша поехала», — отстраненно подумал Николас и, встряхнув головой, чтобы отогнать морок, пошел дальше.

Не успел он сделать и двух шагов, как кто-то сильно пихнул его в спину и чуть не сбил с ног. Не на шутку разозлившись, Охотник обернулся и увидел перед собой на редкость паршивого годовалого жеребенка-стригунка. Черная шерсть пополам с грязью клочьями свисала с тощих боков. Косые лупатые глаза на пол морды озорно глядели на него.

— Что, тоже пришел надо мной посмеяться? Так представление закончено! — прикрикнул на него Николас, развернулся и зашагал прочь.

— Эй, хозяин, хоть узду забери. Тяжело тащить, — на этот раз голос раздался совсем рядом.

Жеребенок, словно дворовая собака, тянул в зубах брошенную Николасом уздечку.

— Чего тебе надо? — спросил Николас, уяснив, что голос мог принадлежать только этому жеребенку.

— Ну как же? — смутился стригунок. — Ты меня позвал и я пришел.

— Я тебя не звал, — ошарашено ответил Охотник.

— А кто перед табуном уздой звенел? Я что ль? — возразил на это жеребенок.

— Так это я не тебя звал, а большого взрослого тулпара, — пояснил Николас.

— А я что ж недостаточно взрослый? Уж полгода, как мамкино молоко пить перестал, — жеребенок гордо выгнул тощую шею, а потом тихонько добавил: — Да и не осталось в ханском табуне больше тулпаров, после того как мой отец Акбузат пал в битве при Эскендерии.

«Ты что, надо мной издеваешься? Вначале проклятый меч, теперь сопливый жеребенок», — начал возмущаться Николас.

«Ты спросил, что тебе делать — я ответил. А не нравится, возвращайся на Авалор. Думаю, Защитники паствы ждут тебя там с распростертыми объятьями», — проворчал ему в ответ Безликий. Охотник захотел было вспылить, но вовремя одумался.

— А ты и правда с богами разговариваешь? — вывел его из задумчивости голос жеребенка.

Николас закатил глаза. — Меня, кстати, Харысай звать, а тебя?

— Николас, — коротко ответил тот. — Идем, мне еще надо подумать, что с драконом делать.

— Мы будем сражаться с драконом? Ура! — жеребенок подпрыгнул на месте от возбуждения.

— Мы ни с кем сражаться не будем. Я покажу тебя принцессе, а потом оставлю здесь, а сам пойду разбираться с драконом, — остудил его пыл Охотник.

— Но так нечестно! Я же твой тулпар! — капризно затопал ногами жеребенок.

— А будешь много говорить, отправлю тебя на жаркое. Хотя какое из тебя к демонам жаркое — кости одни, — Николас махнул на него рукой и пошел ко дворцу.

Харысай деловито затрусил вслед за ним. Завидев их, табунщики заметно притихли. От былого веселья не осталось и следа. Визирь мрачно взирал на шагавшего рядом с Николасом стригунка. На лбу между глаз визиря залегла тревожная морщинка.

— Ну что, идем к принцессе? — спросил Николас, бросая на табунщиков самый высокомерный взгляд, на который он был способен.

— И-идем, — заикаясь, ответил Салим.

Во дворце их встретили точно так же: удивленно озирались, перешептывались, кто-то даже кланяться пытался. Салим проводил их до дворцового сада, а потом удалился по своим делам. Харысай беззастенчиво обгладывал все встреченные им растения, и никто даже не думал ему препятствовать. Одна лишь маленькая обезьянка принцессы осмелилась щелкнуть его по лбу, когда тулпар начал покушаться на ее любимое финиковое дерево. Инай встретила Охотника гораздо более радушно, чем в прошлый раз.