— Руслан!

«Неужели это она?»

— Гульнара! Ты?

— Я…

Они подбежали друг к другу.

— Здравствуй, Гульнара…

— Здравствуй, Руслан…

— Какая странная встреча… Вот здорово!

— Да, Руслан. Какая странная встреча…

Они молча смотрели друг на друга. Они говорили между собой взглядами, а взглядами можно иногда сказать гораздо больше, чем словами.

Руслан не выпускал ее руку. Маленькая, сильная.

— Как ты здесь очутилась?

— Работаю здесь. В экспедиции.

— Понимаю.

— Желаю тебе удачи, Руслан.

— И тебе тоже, Гульнара. Будь осторожна.

— Ты тоже будь осторожен.

Раздался гудок тепловоза. Гульнара сжала руку боксеру.

— До встречи!

— До встречи, Гульнара! — Руслан все не уходил.

— Иди же!

Коржавин нехотя повернулся. Поезд убыстрял ход.

— Прыгай в любой вагон! — кричали товарищи.

Но Руслан, чувствуя прилив энергии, рванулся вперед, догнал свой вагон и вскочил на подножку.

— До встречи, Гульнара!

Поезд быстро набирал скорость. С каждой секундой станция отдалялась и уменьшалась. Руслан долго смотрел назад, видел Гульнару. Та стояла с поднятой рукой.

— Девочка ничего, — сказал Пальчиков. — Красивая.

— Никогда бы не подумал, что Руслан имеет вкус на этот счет, — улыбнулся Тюбиков. — Ай да Руслан! Вот тебе и тихоня!

Омаров поманил пальцем Руслана:

— Послушай, Коржавин. Один вопрос есть.

— Слушаю.

— У тебя на каждой станции такие есть? Уступи, пожалуйста, одну.

— Да ну вас!

— Рядовой Коржавин!

За спиной стоял Никифоров. Руслан быстро обернулся.

— Слушаю, товарищ старший лейтенант!

— Если подобные штучки повторятся, я имею в виду ваше состязание в беге на скорость с поездом, то имейте в виду: вместо ринга очутитесь на гауптвахте. Понятно?

— Понятно, товарищ старший лейтенант.

В Ташкент прибыли поздним вечером. Надвигалась теплая синяя ночь. В раскрытые окна влетал сухой ветер. На безоблачном небе сияли яркие крупные звезды. И, как бы соревнуясь с ними, тысячи огней большого города светились, мигали, переливались, двигались навстречу. Руслан не отходил от окна. Он пристально всматривался в синие сумерки, в россыпь огней, ловил взглядом здания, деревья, трубы заводов.

«Очень поздно приезжаем, — думал он, — как жаль, что поздно».

Руслан давно мечтал побывать в Ташкенте. Об этом городе он наслышался всяческих рассказов. Город Ташкент врезался в его память давно, еще в детские годы, когда он, полуголодный мальчишка, мечтал о краюхе хлеба. Это было трудное послевоенное время. Однажды в трамвае он услышал разговор двух пожилых женщин. Они говорили о дивных южных краях, поминутно приговаривая:

— Что говорить, Ташкент — город хлебный!

Руслан тут же мысленно представил себе город, в котором все здания сложены из хлеба. Одни здания выстроены из коричневых ржаных буханок, другие — из круглых белых, а маленькие будочки — из булочек. Вот здорово! Подходи, отламывай и ешь вволю. И никаких карточек, норм. Такой хлебный город ему даже несколько раз снился.

Потом, уже в школе, узнал о другом Ташкенте. Ребята говорили, что там страшная жарища: «Положишь яйцо в песок — там песок на улицах заместо пыли — и через минуту готово, испеклось».

Прошли годы учебы, и на уроках географии узнал Руслан о настоящем Ташкенте. О его богатой истории, о культуре, о промышленности. Он узнал, что Ташкент является шестым городом в стране по числу населения и вторым по занимаемой площади. Его территория почти равна Москве!

Ташкент надвигался властно, приветливо. В нем было что-то родное, знакомое. Что именно, Руслан не знал. Видимо, у всех крупных городов есть что-то общее. Коржавин вспомнил Москву, залитые электрическим светом улицы, бульвары, светлые пунктиры окон многоэтажных зданий. Конечно, Ташкент иной. У него свой облик, свое вечернее лицо.

Поезд, замедляя ход, плавно подкатил к перрону. Руслан вздохнул и улыбнулся, улыбнулся тепло, радостно:

— Здравствуй, Ташкент!

Одернул гимнастерку, снял с верхней полки свой чемодан и зашагал к выходу. Никифоров торопил:

— Шевелись, ребята!

Миновав здание вокзала, которое было в строительных лесах, боксеры вышли на площадь, широкую, просторную. К вокзалу один за другим подъезжали автобусы, троллейбусы. Пересекая площадь, шли трамваи. Бесшумно, мигая зеленым огоньком, подкатывали такси. Руслану захотелось сесть в автобус, подойти к троллейбусам, вскочить на подножку трамвая. «Такие же, как и у нас в Москве, — отметил он, — новых много».

— А цветов сколько! — вздохнул Тюбиков.

Тут только Руслан обратил внимание на цветы. Их было много. Всю площадь окаймляли цветники. «Красивая площадь, — подумал Коржавин, — как у нас на Киевском вокзале». Его внимание привлек памятник. Он возвышался на противоположной стороне площади. Руслан залюбовался им. На высоком пьедестале вокруг гранитного знамени застыли красногвардейцы.

— Пошли, пошли, не задерживайтесь! — Никифоров быстро шел впереди. — Нас ожидает автобус!

В автобусе Руслан сел рядом с Омаровым.