– Слышь, гебнюк, и что вы такие злые, а? Кровожадней крокодилов.

– Ау, барышня кисейная, а капитана танкиста 25 июня я, что ли вместе с Онищуком убил? Так тот капитан не генерал был, и не с секретными документами к врагу перебежал.

– Прости, Каллистрат, прости, ты прав, конечно, можно и я немного морду лица этой мрази отполирую?

– Нет, ты и так ковыляешь, а Трухин получил не слабо, кровью писает, и резцы потерял. Фарход, а по существу, что скажешь, мы два капитана рискуя жизнью, воюем в тылу врага, за нашу социалистическую Родину, и за нашего дорогого вождя товарища Сталина. А эти ублюдки, предали родину. И все наши неудачи этого года, из-за таких сук. Предлагаю их сегодня же расстрелять, при всем честном народе.

– Я против, Каллистрат Аристархович. (так в миру зовут Елисеева)

– Это еще почему?

– Предлагаю эту сволоту товарищ Елисеев передать в Москву, и пусть там, при стечении народа их повесят. А вот тех, кто пониже генералов стреляй гебист на здоровье.

– Каримов, ты комиссарская душа прав!

– А что насчет остальных Каллистрат Аристахович?

– Среди остальных, тоже есть генералы, но это настоящие граждане СССР, они отказали гитлеровским сволочам в содействии. Это такие честные люди как:

– - Толкачев Николай Иванович, бригадный комиссар, попал в плен, будучи тяжело раненным. Отказал немцам в сотрудничестве.

– - Огурцов Сергей Яковлевич, генерал майор РККА, попал в плен. Отказал немцам в сотрудничестве.

– - Аллавердов Христофор Николаевич, генерал - майор РККА. 1 июля 1941 при попытке прорыва окружения попал в плен, так же отказал врагу в сотрудничестве.

– - Баранов Сергей Васильевич, генерал - майор РККА, попал в плен раненым, отказал в сотрудничестве гитлеровским оккупантам.

– - Макаров Петр Григорьевич, генерал - майор РККА, попал в плен 8 июля этого страшного года. Так же отказал гитлеровским тварям в сотрудничестве.

– Товарищ Елисеев, этих тоже надо в центр, боевые генералы, не трусы и не предатели, там, в тылу формируются новые дивизии, вот им и генералы, что бы новыми войсками командовать.

– Ну, это само собой Фарход, тогда завтра с утра расстреляем всех предателей, кроме этих четырех иуд, пусть ими в Москве займутся.

– А может из предателей, что-нибудь типа живого щита сделаем? Или типа штрафной части, искупят вину кровью, пусть воюют в наших рядах?

– Какая вина, товарищ Каримов, вы что? Это не вина, это смертный грех, вина это трусость, глупость, ну воровство или мародерство наконец. Но предательство это и не трусость и не глупость, ладно Затейник, он струсил, но эти-то ПРЕДАЛИ. Чувствуешь разницу? Не либеральничай, предателей надо карать! А не то, мы и Москву фашистам сдадим, и до Свердловска додрапаем, и последний бой примем или на Памире, или в во Владивостоке, на берегу Тихого океана.

– Все Каллистрат (блин, хоть Калей обзывай), ты прав, я то как командир части постоянно должен думать о усилении своей части, понимаешь.

– Да понимаю, но единожды предав, невозможно не предать и во второй. Предатель, это навсегда. Вон Чингисхан предателей убивал, и не тех кто предал его, а тех кто предал ему. Бродников всяких по проклятой кличке Плоскиня.

Вообще-то Елисеев прав, человек, который один раз предал Родину, он уже переступил черту. Он уже вне и человеческих и божеских законов, он хуже фашиста.

– Ладно, Каллистрат (ну и имя у тебя), уже поздно, да и до ужина мало, осталось, а мне еще до землянки своей ковылять.

– Ну, иди с богом, и береги ногу, не хватало еще гангрены.

И долго ли, кратко ли, но я дошел до своего места дислокации, там Машуня уже приготовила романтический ужин (суп пюре гороховый, на первое, и колбасные немецкие консервы на второе, смех неуместен, во время войны это просто кайф). Поужинали мы с Машей моей и легли спать. Первый месяц войны закончился.

22 июля 1941 года где то в Белоруссии (в 100-150 км от Брестской крепости)

Вдруг срабатывает будильник на мобиле, и Мишель Лето (певец такой, бразильский вроде) начинает петь "Nosa Nosa". Значит утро, пора вставать и на работу, расхлебывать законные проблемы граждан Таджикистана. То есть незаконные проблемы, ну проблемы с законами своих клиентов, хороших и не очень хороших граждан. Одеваюсь, собираюсь идти умываться в ванну, и тут в голову бьет мысль, а почему я в военной форме? Да и форма как минимум необычная, и мобилы не видать, и кнопку отбоя сигнала будильника я не нажимал, а кто его "отбил", да еще и одновременно с тем, как я открыл глаза? Кстати вообще эта комната не похожа, на ту в которой я живу, да и прикид какой-то, как минимум оригинальный. На стене нет плаката старинного с "Депеш Мод", да и вообще не стена моей хаты это. Тут как шар врывается в стройный ряд кеглей, в голову вламывается мысль: я попал, причем уже давно! Я же в прошлом, я же на войне, я же комдив ДОН-16, все вспомнил.

Нога практически зажила, и иду не хромая, выхожу из землянки, и вспоминаю, что Манюни не наблюдал в своем закутке, значит, она встала раньше. Ну и не решилась, наверно будить, ранетого хероя.

У умывальника умываются (простите за тавтологию) бойцы ДОН-16, подхожу и пристраиваюсь на свободное место. Вокруг все здороваются, ну и я конечно, тоже здороваюсь с красноармейцами и младшими командирами (воспитанный мля). А почему только, с ними, да потому, что командиров в толпе не наблюдается. Насчет побегать, мне еще рано, из-за раны (или из-за потери крови), и потому двигаюсь завтракать, по пути планируя закинуть полотенце в штабземлянку. Иду себе тихо-мирно, никого не трогаю, как появляется рядом Онищук.