– Ладно, иди к Гогнидзе, послужи под руководством "черного", повоюй против "белой расы".

– Товарищ капитан, ну хватит, пожалуйста.

– Да Серега, иди к Гогнидзе, пусть он из тебя классного артиллериста сделает.

– Так точно, товарищ комдив, - и Петрухин потомок, ускакал с таким воодушевлением, что я фашистам не завидую.

А тем временем, наступил момент, когда должен прилететь самолет, ну что бы генералов забрать (нужных и не очень). И весь командный состав стал собираться на нашем аэродроме, бойцы аэродромной команды, подготовили костры, но пока еще не подожгли, есть минут пять шесть. Ждем, наконец, наступает время, и по команде Кравцова, бойцы зажигают огни, белорусский валежник жарко горит, отдавая атмосфере тепло и свет.

Громыхает транспортный ТБ-3, и рыча снижается, затем катится замедляясь по аэродрому, и не доезжая метров двадцати до нас останавливается. Открывается дверь и первый кого мы видим, это Артур Круминьш, собственной персоной, да еще в форме лейтенанта войск НКВД.

Летчики торопят, и с самолета спускаются за Артуром, еще какие-то люди, ничего сейчас познакомимся. Затем, летчик подзывает бойцов, и все вместе начинают разгружать самолет, а член экипажа торопит, все-таки ТБ-3, один и без прикрытия, лакомая добыча для Геринговских летающих шакалов, правда ночью темной шансов у ТБ третьего намного больше.

Сразу после разгрузки, в самолет повели предателей-генералов, затем генералов честных, и по общему решению всех освобожденных женщин красноармейцев, ну да охрану генералов-предателей составили честные полковники. Четыре освобожденных нами полковника, два пехотных один, танкист и один из ВВС РККА, все вооруженные немецкими автоматами, так же отправились в тыл. В тылу мобилизуют военнообязанных, и опытные кадровые командиры необходимы, для командования новыми частями. Наконец немного перегруженный ТБ ревя моторами ушел в небо, и мы поспешили на отправку, пора, в путь, на Ржечь Посполиту!

24 июля 1941 года где то в Белоруссии (в 30 км от Польши).

Спереди колонны двигается механизированный кулак, затем грузовики. Причем через каждые три автомашины, идет охрана, или БА-10, или Ганомаг (скрипя гусеницами) или мотоцикл с пулеметчиком наготове, это вражеская территория, и надо быть начеку. Пешая колонна, состоящая из батальона Ахундова и двух рот Иванова-Затейника, отправилась напрямки, через леса, вместе с кавалерией (им дорогу и разведует группа Мамбеткулова). Они-то в отличии от техники к шоссе не привязаны, но и вооружены только стрелковым оружием и тремя ротными минометами с двумя максимами (на лошадиных вьюках).

Кстати кавалеристы предлагали два названия, "Волчья сотня" или "Золотая сотня", оба названия напоминают, что-то анархо-синдикалистское, пахнет Махно, потому по совету Ильиных, назвали просто - "Отдельная Партизанская Сотня имени Щорса" или коротко ОПСиЩ. Креативная часть ЗАРовцев Гогнидзе окрестили кавалеристов "опсищуками" видимо по аналогии с Онищуками (так зовут разведчиков).

На одном ганомаге едут присланные из Москвы секретники, у них какое-то специальное задание, и даже я не знаю, кто они и что у них запланировано. С самого начала на них маски, и где они уйдут от нас неизвестно, типа ребятки воспользовались попутной колонной.

Колонна двигается на максимальной скорости, равняясь на самых нерасторопных, на Т-28 и Т-26. БТ даже, несмотря на лишнюю тонну железа на передке, все равно остается БТ (быстроходным танком), и командирам танков приходится их придерживать. Идем ночными полными тишины дорогами, правда, как только в тишину вторгается тарахтение десятков моторов, и массы гусениц танков и ганомагов, как тишина мгновенно, превращается в грохот, скрежет и другой абсолютно неумиротворяющий звук. Эстетики шуму исторгаемому нашими моторами и гусеницами, не то что бы не хватает, эстетикой тут и не пахнет, но есть некая иррациональная но логика звука, логика войны и логика разрушения, которую мы и несем врагу.

В немецком ремонтном автомобиле с металлическим крытым кузовом, обосновался Зворыкин, и слушает эфир, засветло, практически в полдень, вперед ушли онищуковцы. И в случае непредвиденных обстоятельств, они обязаны сообщить все по рации, на одном из языков малых народностей России. Вот Зворыкин и сидит с наушниками на голове, вслушиваясь в ночь, как одинокий, но грозный тигр, слушает ночь, выбирая из звуков, стук копыт добычи.

Зворыкин получает радиограмму и передает для перевода с удмуртского Тихонову Зосиму, красноармейцу из Затейниковских, и Зосим, сообщает мне, что через три километра нас ждет пост фельджандармерии, численностью до взвода. Ну для нас они, как клоп против слона, и прошу Зосима передать Онищуку благодарность, Тот быстро переводит текст на родной удмуртский, и Зворыкин начинает отстукивать свои точки и тире. Жандармы, не ожидали, что на них идет такая механизированная колонна, и быстро погибают под выстрелами идущих спереди БТ и Т-34, а два Т-28, прошлись по позициям жандармов - гусеницами.

И мы идем вперед, со скоростью тридцать км/ч, ориентируясь на Т-26, они хоть и небольшие по сравнению с Т-34 и Т-28, но ужасно тихоходные. На исходе третьего часа марша, от колонны отделяются все Т-34 и все БТ, два грузовика с пехотой, один грузовик с саперами, четыре мотоцикла, а так же гаубицы и батальонные минометы ЗАР, все они идут к точке Z, для имитации нападения. Остальная колонна поворачивает согласно плану, в сторону польской границы (мы достигли точки F), колонна идет дальше. Группой имитирующей нападение на Z командует Нечипоренко, у него приказ: пятнадцать - тридцать минут вести шквальный огонь по Z (не дольше). За это время саперы должны заминировать дорогу, причем минировать и полотно дороги, и окрестности, да еще в трех местах, с интервалом в 700 и 1100 метров. Ринуться, немцы преследовать, их встретят сюрпризные ништяки, как вертикального действия (мины и фугасы) так и горизонтального (шрапфугасы). Чуть-чуть очухаются, поматерятся от души, раз вперед, а тут через 700м еще раз фейерверк. Опять у врага состояние полноразмерного аффекта, снова разадекватятся, в дорогу, ну что бы догнать подлых русских, а через километр и сто метров, опять тебе бабушка Юрьев день.