Очкарик допил чай, направился к выходу.

– Тебе не поверят!
– выкрикнул Павел.

– Мне?
– Поклонник повернулся на каблуках.
– Ты ещё не понял, парень? Это не мне не поверят - меня здесь не было вовсе. Это тебе не поверят.
– Он взмахнул рукой, как художник, демонстрирующий новое полотно - чуть лениво и с достоинством.
– Тем паче не поверят, когда найдут в твоём доме пистолет с глушителем. Не удивлюсь, если из него убили нищего...

"Убили нищего", - машинально повторил Павел.

Звякнул колокольчик, дверь распахнулась и закрылась. Где-то в конце зала мерцала лампа. Павел зажмурился, сжал кулаки, потом резко открыл глаза. Ничего не изменилось. Под столом лежал труп, рядом валялась удавка. Павел поднял удавку и сунул в карман. Зачем? Он этого не понимал.

Он не сомневался, что Поклонник окажется прав: в убийстве заподозрят его, Павла. "Кто-то наверняка видел, как я входил в кафешку". В голове пульсировала мысль: "Бежать! Бежать!" И не просто бежать с места преступления, бежать из города. Бежать пока не поздно!

Однажды он видел, как в густом расплавленном гудроне увяз голубь. Первое время голубь не понимал, что происходит, почему эта странная чёрная масса не отпускает его. Он не испугался, а только удивлённо поглядывал на свои лапы и хлопал крыльями. И чем больше он хлопал и пытался выбраться, тем глубже погружался.

Павел чувствовал себя таким голубем.

Закинув в сумку необходимые вещи, он вышел из квартиры. Бабушка спала - "Оно и к лучшему", - подумал. В подъезде никого не оказалось, во дворе парковалась машина. Дождался пока водитель "устроится" и уйдёт, потом быстрым шагом (но не бегом!) пересёк пустое пространство.

Две остановки на автобусе (всматриваясь тайком в лица), проходной двор, вход в метро. Сердце усиленно колотилось - в метро дежурил полицейский.

Сержант лениво скользнул взглядом и уткнулся в телефон. "Не знает!
– с облегчением понял Павел.
– Им не сообщили... а может быть труп ещё не нашли". Была ещё надежда, что убийство официантки не свяжут с убийством нищего - иначе Павел автоматически попадает под подозрение.

Вагон качнулся и поехал, медленно набирая скорость.

"Рвануть до Нижнего?" В Нижнем Новгороде у Павла жил друг - они вместе учились. "Неудобно без звонка, и потом..." Павел понятия не имел, сколько это может продлиться.

Вагон разогнался и летел, как бешеный.

Шестое чувство подсказало, что сейчас что-то произойдёт. Павел ещё не услышал голоса, не увидел ненавистное горчичное пальто, но уже чувствовал - Поклонник рядом.

К правому боку прижалось лезвие, голос зашептал прямо в ухо.

– Оглядись.

Павел сделал, что было велено - медленно повёл головой. Мужчина в кожаной куртке, два таджика (или это узбеки?), девчонка в наушниках, в конце вагона две женщины, старушка в шляпке с вуалью. "Кто сейчас носит вуаль?
– непроизвольно удивился.
– Гаджет из прошлого века. И даже из позапрошлого".

– Нравится?

– Что тут может нравится?
– вопросом ответил Павел, и почувствовал зарождающуюся в душе злость.

– Да брось! Я же тебя знаю, парень! Ты всегда хотел написать о маньяке. О настоящем маньяке, разве нет? Репортаж с места событий.

– Ну, хотел.

– Считай, что тебе повезло. Ты попал в самую гущу. В десятку, в яблочко!
– Голос очкарика стал... сочнее? "Да он возбуждается в такие моменты!
– сообразил Павел.
– Извращенец! Задумал очередное убийство и его член готов взорваться. Его маленький мерзкий член!"

– Выбирай!
– шепотом приказал Поклонник.

– Кого?

– Кого хочешь. Это же самая прекрасная часть охоты - выбор жертвы. Давай! Включи своё воображение! Чего тебе хочется? Вспороть горло толстой шлюхе? Она будет визжать, корчиться и брызгать кровью, как подрезанная свинья. Это очень живописно. Или двух таджиков? Один из них обязательно испугается и побежит. Это будет охота с погоней. Хочешь? Догнать и вонзить клинок под лопатку. Это возвышенно. Похоже на поэзию Руставели.

– Нет.

– Есть вариант застрелить стилягу в кожанке. Он до последнего момента будет верить, что это коллеги с прошлого места работы разыгрывают его. Даже попытается шутить, станет подыгрывать. Приятно увидеть, как в последний момент он испытает чудовищный страх и описается.

– Послушай...
– Обрывки начинали складываться в целое: - Это ты написал некролог? Да?

– Я, - согласился Поклонник.
– А что? Разве плохо получилось? По-моему прекрасно.

– Зачем ты это сделал?

Вагон качнулся, водитель включил систему торможения, свист за окнами сменил тембр, став более грубым.