Он накрыл ее губы своими. Как сильно она, оказывается, хотела этого. Даже когда мечтала, вспоминала, не думала, что действительность превзойдет ожидания. Даже в деревне она не ощущала всей полноты чувств, хоть его поцелуи и доставляли ей блаженство. Но сейчас она поняла, что больше не сможет обходиться без него, что готова согласиться на что угодно, лишь бы он и дальше целовал ее, и лишь бы чувствовать, как касаются ее его руки, ощущать тепло его тела.

— Скажи, что ты согласна, что будешь моей девушкой, — прервал он поцелуй, заглядывая ей в глаза.

— Давай попробуем…

Не могла она дать полного согласия, безоговорочно капитулировать. Не знала, сможет ли соответствовать ему, и как долго продлится их связь. Поэтому и предложила попробовать.

— Пойдем есть? — спросил он, а она поняла, как сильно хочет его именно сейчас, немедленно. То же желание она читала в его глазах и чувствовала, как сильно он возбужден.

— Нет, — ответила она, пытаясь вложить во взгляд все, что испытывала в данный момент. Боялась открыто признаться ему, насколько сильно сгорает от страсти.

Слава понял все правильно — без лишних вопросов подхватил ее на руки и понес в спальню. Впервые ей не мешал полумрак. Хоть на улице и вовсю еще светило солнце, плотные шторы не давали его лучам проникать в комнату. Но об этом Шура сейчас не думала, сосредоточившись на руках, что боролись с пуговицами на ее блузке и губах, что ни на секунду не оставляли ее губы.

Она помогла ему справиться с блузкой и избавилась от юбки, оставаясь в одном нижнем белье. Он торопливо разделся тоже, откинул покрывало и уложил ее на кровать.

Он не спешил и дальше раздевать ее, целуя губы, глаза, шею… Она изогнулась от наплыва страсти, когда губы его коснулись ее соска через тонкую ткань бюстгальтера. Это были непередаваемые ощущения, когда он вроде и дотрагивался до нее, и в то же время мешала ажурная ткань. Касание на гране, доводящее ее до исступления. Он дразнил ее, не заходя дальше. То же самое он проделал с ее нижней частью. Сперва гладил внутреннюю сторону бедра, лишь слегка дотрагиваясь пальцами до кромки трусиков, временами ненароком проникая под них и задевая самую чувствительную точку, что вовсю уже пульсировала и заставляла хотеть полного удовлетворения.

Лишь доведя Шуру почти до потери сознания, когда степень возбуждения достигает пика, Слава освободил ее от нижнего белья. И началась новая пытка. Его губы терзали ее соски, заставляя выгибать спину и стонать от страсти, молить о большем. На что он лишь загадочно улыбался и уговаривал потерпеть. Его рука скользила по ее животу преступно медленно, пока не коснулась треугольника между ног, не дотронулась до сочащихся влагой складок. Она раскрылась ему навстречу, позволяя проникнуть в себя пальцам.

Наигравшись с сосками вволю, Слава принялся прокладывать поцелуями дорожку вниз. Ненадолго задержался в районе пупка, поцеловал каждый сантиметр ее живота и наконец приник губами к ее лону. Что творил его язык! Она извивалась под ним и молила о пощаде, а он лишь крепче держал ее ноги и продолжал эротический танец. Он не выпускал ее, пока она громко не выкрикнула и не излилась внутренним соком. Лишь тогда он позволил себе войти в нее. Одним резким движением он наполнил ее до краев. В тот момент Шура осознала, что никогда еще ей не было настолько хорошо с мужчиной, что она непременно захочет повторения и даже сама попросит его об этом, если будет нужно.

Когда уставшие, но удовлетворенные, они лежали, обнявшись, в постели, Слава спросил:

— Останешься?

Шура все еще плохо соображала от пережитой страсти. Внутри еще клокотали ее отголоски, но в этот момент она четко осознала, что оставаться нельзя ни в коем случае, что она рискует испортить то, что стало самым прекрасным в ее жизни.

— Не в этот раз, — уклончиво ответила она. — Отвезешь меня домой?

— Может, закончим сначала наш ужин?

— Нет, Слав, поздно уже, — посмотрела она в окно, где уже начинали сгущаться сумерки. — Давай, в другой раз.

Она отомстила врагу. Прошло уже больше месяца, как она полностью сокрушила его, но до сих пор образ его преследовал ее в воспоминаниях. Что она сделала неправильно, почему не испытывает такого желанного удовлетворения? Ведь это он изощренно истязал тогда ее тело. Он сделал тогда с ней именно то, что и пообещал: «Ты получишь за всех сук, что пытались унизить меня, подчинить себе». Он — жалкий импотент прикрывающийся богатством и импозантной внешностью, измывался над ней, вымещал копившуюся годами злобу на женщин за свою беспомощность.