– Ты не умираешь, возлюбленная моя, - Эфриэл ласкал ее со все возрастающим пылом. Давно он не испытывал такого возбуждения, и желание припасть поскорее к юному телу становилось нестерпимым.
– Ты не умираешь, это не смерть, а любовь. Ты сразила меня одним лишь взглядом, одним лишь звуком речей своих, и запечатала мне сердце, как печатью, - он лег сверху и коленом раздвинул ноги девушки. Еще немного и цель достигнута...

Волшебство пропало в один миг, и Бранвен, не помня себя от гнева и разочарования, влепила духу пощечину.

– Опять?!
– взревел он, спрыгивая на пол с проворством и скоростью лесного кота.
– Третья пощечина, это слишком, юная леди!

– Обманщик!
– негодовала Бранвен, подбирая простынь и заворачиваясь в нее.
– Ты обещал... А сам!..

– В чем я обманул тебя, несчастная?!

– В том... в том...
– Бранвен от возмущения не могла выговорить ни слова.
– Не надо лгать про любовь! Это Кохелет! Седьмая книга Ктувима, о сошествии небесного пламени! «Запечатай мне сердце, как печатью, положи на руку, как перстень; любовь крепка, как смерть, и сильна, как сильное пламя». Считаешь меня наивной дурочкой? Ты просто хочешь исчезнуть, а до меня тебе нет никакого дела. Даже не потрудился придумать что-то свое, воспользовался чужой мудростью! Развратный, бесстыдный...

– Зато себя ты считаешь наисвященной и непорочной? Сейчас в тебе было не больше достоинства, чем у суки во время течки, - Эфриэл тут же пожалел о сказанном - это чересчур жестоко для маленькой леди, но остановиться не смог.
– Ты хотела этого, но трусливо отказываешься от счастья.

– По-твоему, говорить так - достойно мужчины?
– Бранвен наклонила голову, глядя исподлобья.
– У нас с тобой разное понимание счастья. Я была глупа, пожалев тебя. Не думай, что мне так приятны твои прикосновения.

– А теперь лжешь ты, - сказал Эфриэл.
– Ты умираешь от наслаждения в моих объятиях, и мечтаешь о моих поцелуях. Это обо мне ты говорила подругам, что оттолкнешь и будешь жалеть до смерти.

– Ты подслушивал!
– от обиды и унижения Бранвен чуть не расплакалась.

– Не лги хотя бы себе, - грубо сказал сид.
– К чему страдать, когда я - вот он, рядом. Готов услужить тебе и утолить твою жажду, - и он попытался обнять ее, потянувшись к губам девушки с нетерпением пятнадцатилетнего юнца.

Но Бранвен вывернулась из его рук. Сейчас она была хороша, как никогда прежде, и сид против воли залюбовался человеческой девушкой. Она словно светилась изнутри, пылала, почище ее обожаемого яркого пламени. Ни в одной женщине он не видел такого огня. Что же есть в этих смертных, чего не хватает женщинам его мира?

– Да!
– сказала Бранвен со страстью, которую он наблюдал в ней впервые.
– Да, ты заставляешь мое тело трепетать, ты смутил мое сердце. Но кроме тела и сердца у меня есть еще душа и разум, и они говорят, что глупо губить себя навечно ради минутного наслаждения.

– Навечно - очень длинное слово. Даже я не рискнул бы произносить его с такой уверенностью.

– А я рискну!

– Лучше бы ты рискнула принять мою любовь.

– Не лги самому себе!
– ответила Бранвен его же словами.
– Какая любовь? Если бы твои чувства были правдой, ты предпочел бы вечно скитаться по земле одиноким призраком, а не прилагал усилия, чтобы сломать мне жизнь.

– На моем месте ты поступила бы именно так?
– не выдержал Эфриэл.
– Слыхал такие сказки!

– Если бы я полюбила мужчину, то посчитала за счастье избавить его от бед даже ценой собственной жизни. Это достойно, и так велит яркий огонь.

– Опять этот яркий огонь! Будь он проклят со своими бредовыми заветами!
– сид схватил со стола кусок пергамента с незаконченным рисунком, скомкал его и швырнул в лампадку. Не попал, и разозлился еще сильнее.

– Не смей!
– встала перед ним Бранвен, готовая защищать святыню любым способом, если придется.
– Оскорблять чужую веру низко. Веди себя, как подобает.

– Из всей твоей напыщенной болтовни я понял одно, - процедил сквозь зубы Эфриэл.
– Ты нисколько не любишь своего жениха. И твоя болтовня о прекрасном лорде Освальде - ради успокоения совести. Или тоже примешься спорить?

– Нет, не примусь, - Бранвен вмиг остыла, со щек сбежал румянец, и она обхватила себя за плечи, словно ей внезапно стало холодно.
– Ты прав, я не люблю лорда Освальда. Было бы странным, если бы я полюбила человека, которого видела однажды. Но любовь - она не приходит сразу. Поэтому я верю, что смогу полюбить его со временем, когда лучше узнаю. Он - достойный человек, а значит, и любовь придет вслед за уважением.