– Служу Альянсу и человечеству!
– рявкнул хор голосов в динамиках.

Виггин опустился в кресло и продолжил отдавать распоряжения.

– Готовьте авиацию. Загрузите тяжелое оружие на тяжёлые и средние машины. Лёгкими обеспечьте прикрытие. Также спускайте вниз всех десантников и мобильных пехотинцев, что у нас есть. Челнокам тоже выделите сопровождение. Авиации по прилёту поступить в распоряжение наземных коллег. На авианосцы пока не возвращаться, так что берите максимальную загрузку. Кораблям после выпуска авиации разойтись и готовиться отработать неядерными зарядами по запросу с Земли.

Вот и всё, подумал Эндер. На данный момент он сделал всё, что смог. Теперь осталось только ждать разбирательства по факту самовольного ухода с поста и применения оружия массового поражения. А в том, что разбирательство будет, сомневаться не приходилось.

***

Из энциклопедии военной истории.

Гамбит Виггина - первая в истории боевая орбитальная бомбардировка и третье в истории боевое применение ядерного оружия, проведённое по распоряжению контр-адмирала Э. Виггина во времена Катализма. Результатом массированного применения ядерного оружия стало уничтожение двух крупнейших на тот момент групп войск демонов и устойчивое радиационное заражение центральных районов Африки и Ближнего Востока. Также сопутствующими жертвами по различным оценкам, стали от пяти до пятнадцати миллионов человек, в основном гражданское население. Точный подсчёт погибших от ядерного оружия не представляется возможным ввиду применяемой демонами тактики террора...

***

Околоземная орбита. Кэрриер "Нимитц". 30 минут после ядерного удара.

Манфред Рихтгофен, несмотря на фамилию, не стремился ни в армию, ни тем более в ВКС. И уж точно, упаси господь, служить на аэрокосмических машинах, где даже в мирное время смертность была выше, чем в большинстве подразделений. Что поделать - космос ошибок не прощает, особенно если ты летишь в скорлупке длиной метров пятнадцать. Мечты немца были насквозь мирными, и самой насильственной мыслью для него была мысль о том, как бы поудобнее порезать колбасу на завтрак. В восемнадцать своих лет он мысленно представлял, как будет сначала учиться на финансовом, а потом, устроившись работать в какую-нибудь крупную компанию, годам к тридцати-сорока станет примерным семьянином и уважаемым человеком. И, учитывая его природную педантичность и упорство, у него были на это все шансы.

Но, как говориться, если хочешь насмешить богов, расскажи им о своих планах. В случае Манфреда это был выпускной из школы в последовавшей пьяной дракой. И всё бы ничего, если бы Рихтгофен лично не отправил на больничную кочку одного из участников драки. Который, оказалось, был то ли родственником, то ли просто хорошим знакомым ректора одного из лучших ВУЗов Германии, а тот - другом ещё нескольких влиятельных личностей. То, что он сотворил, Манфред понял, когда его дед совершенно спокойным голосом, никак не сочетавшимся с яростью в глазах, рассказывал о том, что теперь ждёт юношу и куда ему теперь закрыт путь. А затем перепуганного, бледного как смерть от открывшихся перспектив отпрыска Рихтгофенов высочайшим указанием патриарха семейства отправили в армию, где у деда - старого вояки, были свои завязки. Разумеется, с наказом свалить подальше от Земли, дабы народ к его возвращению успел забыть о его существовании. Боги, глядя на это, предвкушающе хихикали, чувствуя приближение отличного спектакля.

Второй сюрприз ждал Рихтгофена в военной комендатуре. Манфред, всё ещё ненавидящий космос в общем, и флот, как его составляющие, никогда бы не записался в подобные войска. Но свалить с Земли было надо, а для этого было два пути - флот или мобильные войска. Но вот беда - в конкретной комендатуре набор в "сухопутную" часть войск был окончен, а вот во флоте, наоборот, обнаружился недостаток кадров. И Рихтгофена, обладавшего, к тому же, отличным здоровьем, лёгкой рукой военного комиссара записали во флот. Более того - как человека с великолепной реакцией, его отправили именно в те войска, которые он ненавидел лютой ненавистью - аэрокосмические силы. Боги уже не смеялись - они ржали.

Это потом только Рихтгофен узнал, что вся эта история, за исключением драки, была целиком и полностью срежессирована дедом, который сыграв на неадекватом состоянии внука, внушил ему, что требовалось. Но это было потом. В тот же момент курсант Рихтгофен, злой как чёрт, стоял напротив проходной и отчаянно думал о том, как бы откосить от такой незавидной участи. В конце концов он, решив подождать немного, завалить тесты и написать рапорт о переводе в пехоту или танковые войска. И со свойственной педантичностью принялся добиваться своей цели. И это сработало бы, не сыграй против него одно обстоятельство - худших отчисляли насовсем, без возможности перевода. С формулировкой - "лицо, плохо поддающееся обучению". А вот это уже был крест не только на военной, но и на гражданской карьере. Так что Рихтгофен обманул сам себя. Но тут ему улыбнулась удача (ну или боги решили продлить представление) - он узнал об этом негласном правиле, случайно подслушав разговор двух однокашников, посмеивавшихся над тем, что "наконец-то отчислят этого придурка Манфреда, позорящего наше училище". Так что молодой немец, узнав, что его планы свалить из армии очень сильно скажутся на гражданской жизни, резко налёг на учёбу, и, к удивлению всего училища, в том числе преподавателей, оказался в десятке лучших по результатам экзаменов. И выражение лиц одногруппников так порадовало юношу, что он решил повременить полгода с переводом, дабы показать всему училищу, кто тут самый умный и крутой. Боги довольно улыбнулись - наивный человечек попался в ловушку.

Прошло полгода. Рихтогофен закончил первый курс, и, как водится, после сдачи экзаменов их выстроили, и, поздравив с окончанием первого года обучения, задали вопрос - нет ли среди собравшихся тех, кто передумал обучаться на пилота. Юноша сидел в третьем ряду, сразу за преподавательским составом. Он был пятым по результатам экзаменов и имел на это полное право. И вот, сидя в числе лучших, он подумывал о том, чтобы подняться, и, сбросил ненавистную форму, свалить из космических сил. А лучше, из армии. Но... почему-то у него не поднялась рука. Причины, почему он не вышел, он до сих пор не мог понять. Но, как бы то не было, Манфред остался учиться.

Начались полёты. И вот тут-то Рихтгофен и понял, почему остался. Летать ему понравилось. Понравилось до одури - Нередко Рихтгофен засиживался до полуночи в симуляторе и шёл на следующий день на занятия с красными глазами. Но оно того стоило - машина слушалась его, как ручная, словно являясь продолжением тела. И не раз курсант благодарил богов о том, что заставили его сидеть на первом курсе. Боги улыбались.

Затем было распределение. Манфред, после размышлений, выбрал кэрриер "Нимитц". Мало того, что этот корабль был один новейших, так ещё и не вылезал с фронтира. И вот теперь, после полугода службы, его ждала первая боевая операция. И не где-нибудь, а на его родине - Земле. Сидя в кабине, Ритхтгофен отстранённо подумал, что не так он хотел вернуться домой. Но увы - судьба в очередной раз посмеялась над плпанами самонадеянного землянина.