– Автострада, - пронзила догадка "Барона", - в брифинге упоминалось об АУД (прим. авт. Авиационный учаток дороги, которые могут быть использованы в качестве ВПП) недалеко от Фэйрфилда. Только бы дотянуть до неё - линия фронта проходит как раз в там.

Как показала практика, последняя мысль была лишней. Поскольку второй двигатель, надсадно взвыв, выбросил в атмосферу двухметровый язык пламени и заглох.

– Verdammte Scheisse!
– выругался лейтенант, - какой Arshkopf проектировал этот двигатель?! Чтобы я ещё раз полетел на этом hurenflugzeug!!!

Ругательства, однако, не заставили заглохший двигатель работать, и теперь шансы лётчика благополучно дотянуть до шоссе очень сильно упали. Рихтгофен даже сомневался, пересечёт ли он границу национального парка, или так и рухнет среди деревьев. Благодаря включенной вспомогательной силовой установке АКИ не лишился управления, но посадочные опоры выпустить всё же не удалось - люк шасси был намертво залинен. Но судьба, видимо, проявила благосклонность - космическая машина перевалила-таки границу лесов и вышла над шоссе. Непрерывно ругаясь, Манфред сумел-таки вывести повреждённый аппарат на посадку. Машина приземлилась на брюхо, и подпрыгнув, заскользила по дороге, где, высекая искры, закружилась, словно в вальсе. Оказавшись будто в центрифуге, Манфред молился всем богам, чтобы АКИ, превратившийся в адский волчок, не вылетел на обочину. После такого он, скорее всего, в живых не останется.

Рапира не подвела. Но подлую натуру напоследок показала. АКИ, накренившись, зацепил дорожное покрытие многострадальным правым полукрылом, окончательно оторвав измочаленную плоскость. От удара, голова Рихтгофена резко мотнулась, и пилот, сильно ударившись головой, потерял сознание.

***

– Эй, ты живой?
– голос, который услышал Рихтгофен, был отнюдь не ангельским. Да и доносился он до него словно через вату. С трудом разлепив глаза, пилот, проморгавшись, увидел склонившегося над ним солдата в лёгкой броне и со знаками различия сил территориально обороны.

– Сэр, он очнулся!
– крикнул боец, увидевший, что Манфред со стоном начал шевелиться.

– Живой, пилот?
– спросил подошедший к кабине сержант. Манфред к этому времени уже выбрался из пилотского кресла и с тоской смотрел на то, во что превратился его АКИ.

– Скорее да, чем нет, - кивнул немец, слезая на оставшееся крыло.

– Это хорошо, - заметил территориал, - не придётся тащить до транспорта на руках.

– В смысле?
– не понял Манфред. Вроде демоны должны быть довольно далеко отсюда. Сколько он провалялся?

– Прошло сообщение, что от Сан-Франциско идёт орда демонов. Говорят, какие-то лётчики удачно отбомбились по их ключевой позиции, и твари решили пойти на прорыв, чтобы соединиться с группами севернее. Авиабазу удерживать признано нецелесообразно, так что мы уходим.

Вот как, подумал Манфред. Никогда бы не подумал, что их удар лишь раззадорит монстров. Да так, что из-за атаки тварей придётся эвакуировать аэродром. Между тем, сержанта спасательной команды кто-то вызвал по рации. И, суда по изменившемуся лицу военного, новости ему не понравились.

– Внимание, бойцы!
– рявкнул командир, не озаботившись сменой частоты на рации, - поступил новый приказ. Пришельцы наступают гораздо быстрее, чем рассчитывалось, поэтому большая часть охраны базы выдвигается на позиции, чтобы задержать наступление. Мы входим в это число, и наша задача - продержаться полчаса, а затем отступить к пустырю на западе, где нас подберут VTOLы.Артподдержки не будет - пушкари свалили первыми впереди собственного визга. Поэтому быстро собираем яйца в кулак и идёт готовить позиции. Пилот, тебя это тоже касается.

Только что оправившийся Рихтгофен, матерясь на родном немецком себе под нос, полез обратно в кабину многострадального АКИ. И причина его ругани была отнюдь не в том, что его, пилота, заставляют выполнять работу пехоты. Проблема была в другом. Точнее, проблемой было как раз отсутствие одного немаловажного предмета в комплекте. Перегнувшись через бортик, лётчик достал НАЗ и, поковырявшись в нём, извлёк на свет то, от чего он в своё время очень сильно кривился. А именно "комбинированную оружейную систему" CWS, за глаза называемую "ублюдком".

На заре создания военного флота перед военными встал вопрос - а чем, собственно, вооружать лётчиков. Вопрос был очень сложный. Настолько, что его так и не смогли до конца решить даже в атмосферной авиации, несмотря на более чем двухсотлетнюю историю воздухоплавания. Потому как требовалось решить две конструктивно несовместимые задачи - создать компактное, но мощное оружие, способное стрелять различных климатических условиях и при это иметь небольшой вес. В итоге результатом работы стала банальная двустволка с двумя типами боеприпасов - дробь для одного ствола и пистолетные для другого. При этом ни о какой автоматике речи не шло - эта образина имела продольно-скользящий затвор, словно передавая привет из начала двадцатого века. В общем-то, машинка вышла надёжной, вот только много с ней не навоюешь. Разве что от зверя отобьёшься. Поэтому большая часть лётчиков первым делом выкидывала "ублюдка", боеприпасы к нему и часть НАЗ, взамен получая место для пистолета-пулемёта и пары магазинов к нему. К сожалению, Рихтгофен относился к тем немногим, кто не менял состав НАЗа на нештатный, за что теперь ему и придётся расплачиваться. Ведь другого оружия у него, кроме CWS и пистолета, теперь нет.