Два АКИ заходили на цель, постепенно снижая скорость - городская застройка не давала нормально прицелиться, и подходить приходилось чуть ли не с черепашьей скоростью. И вот наконец-то в пределах прямой видимости показалась цель. Крупная воронка кроваво-красного цвета, обрамлённая материалом, похожим на кость, открылась прямо в стене одного из небоскребов, выдрав кусок стены. Из воронки бесконечным потом шли враги. Манфред подумал, что если бы сейчас по месту высадки пришельцев отбомбились, скажем, стратегические бомбардировщики, одна из центральных улиц мегаполиса превратилась бы в кровавую реку. Да и вряд ли сам центр уцелел бы после коврового бомбометания. Но эти мысли мелькали на фоне сознания, нисколько не мешая делать работу, к которой его готовили несколько лет.

Включить лазер, задать цель. Отлично, теперь поворотная платформа будет следить за целью, что даёт АКИ некоторую свободу манёвра. Выбрать на панели слева подвесное оружие. Ракеты одинаковые, так что индикация подсветила все три пилона. Отлично, теперь крылатые ракеты, синхронизировавшись с бортовым вычислителем, пойдут к цели, ведомые лазером, а не ИНС, как это случилось бы при обычном пуске (прим. авт. ИНС - Инерциальная Навигационная система).

Пятнадцать километров. Лазер перешёл в активный режим, начав подсветку цели. Одновременно на панели загорелась рыжая лампа - Пуск разрешён. Одним движением Рихтгофен откинул крышку пусковой кнопки на рукояти управления, и с силой, словно это влияло на мощность взрыва, вдавил кнопку пуска. Одна за другой три ракеты с рёвом полетели к цели, ведомые лазерным лучом. Ведомый сделал то же самое. Итого на цель шли шесть крылатых смертей. Казалось бы, что ничто не может остановить поражение цели. Увы, захватчики обладали достаточно гибким умом, чтобы связать вырвавшиеся с низколетящих машин ракеты, и то, куда они летят.

Воздух мгновенно окрасился в кислотные цвета от обилия снарядов и лучей, выпущенных с земли. Две ракеты сразу исчезли в облаках разрывов. Ещё одна свернула с курса, повреждённая метким попаданием рубинового луча, и, отчаянно виляя, врезалась в небоскрёб, сдетонировав в районе тридцатого этажа и вырвав из здания приличный кусок стекла, пластика и бетона. Четвёртой ракете какой-то особо меткий демон срезал двигатель и часть рулей, при этом случайно не зацепив топливный бак. Ракета, клюнув носом, сошла с курса и рухнула, взорвавшись, в толпе войск пришельцев, проделав в наступающих рядах кровавую просеку. Как ни странно именно это и позволило двум оставшимся ракетам прорваться к цели - плотность огня на несколько секунд уменьшилась. В последнюю секунду какой-то отчаянный демон-призыватель телепортировался перед пятой ракетой, умудрившись сбить её с курса. Ракета, буквально протаранив демона, вильнула в сторону, и в результате вместо попадания в портал влетела в одну из опор здания. Впрочем, это уже не делало погоды - последняя ракета преодолела-таки пятнадцать километров, и, влетев в портал, исчезла. А спустя секунду красная воронка словно взбесилась, и, раскручиваясь всё сильнее, схлопнулась, породив ударную волну. Для здания, в стене которого открылся портал, это, в сочетании с попаданием ракеты, оказалось фатально - многотонная конструкция из стекла и бетона со стоном, словно нехотя, упала, хороня под собой часть армии монстров.

Рихтгофен облегчённо выдохнул, отключая лазерное наведение. В какой-то момент пилот подумал, что вся их атака увенчается грандиозным провалом. Похоже, судьба была к ним милосердна сегодня.

– Нимитц-главный, это Нимитц-1-5, задача выполнена, цель уничтожена, возвращаемся на базу, - отрапортавал немец.

– Принято, 1-5. Ждём вас дома. Отличная работа, парни, - отозвался висящий в космосе кэрриер.

Манфред улыбнулся - всё же приятно, когда тебя хвалят, пусть даже это дань вежливости. Но вдвойне приятно ему было от хорошо сделанной работы. Лейтенант уже предвкушал, как по приземлению на борт его будут встречать, радостно хлопать по спине и поздравлять с успехом. Он так и не усвоил один урок, который до него пыталась донести судьба - не гордись работой раньше времени. Иными словами, не кажи гоп...

И судьба-таки сумела удивить пилота так, что запомнил он это надолго. Пущенный вдогонку уходящим АКИ залп с земли достал-таки машину Рихтгофена. Сначала лучи полоснули по обшивке машины, срезая проекторы защитного поля, оставив АКИ беззащитным. А прилетевшие следом снаряды плазмы, вместо того, чтобы разбиться о защиту, ударили по машине, превращая правое крыло и двигатель в оплавленный кусок металла. Мгновенно взвыли предупреждающие сигналы, правый экран заполнился уведомлениями о повреждениях и отказах систем, а речевой информатор женским голосом спокойно раз за разом начал повторять о пожаре правого двигателя и других критических отказах.

Манфред сразу понял, что до кэрриера ему не добраться. В этом была самая большая проблема применения АКИ в атмосфере - в случае повреждения двигателя большинство машин не способно покинуть пределы атмосферы планеты, сравнимой по массе с Землёй. Банально не хватит тяги. Но "Рапира" в этом плане поставила своего рода антирекорд - это был чуть ли не единственным АКИ, которому было жизненно необходимо иметь два двигателя. И теперь, когда один из них отказал, машина оказалась обречена на падение. Так что Рихтгофен принял, пожалуй, единственное решение в данной ситуации.

– Это Нимитц-1-5. Подбит, терплю бедствие. Ухожу курсом 040. Нимитц-1-6, уходи домой, это приказ.

– Принято, 1-5. Выполняю, - поразмыслив, ответил ведомый, и, помедлив, добавил, - удачи, "Барон".

"Барон". Кличка, ставшая позывным. Привязалась к Манфреду ещё в учёбке, по понятным причинам. Впрочем, как сказал один преподаватель после сдачи экзамена по боевому пилотированию, он её заслуживал. Однако настоящий экзамен по пилотированию Рихтгофен сдавал сейчас, пытаясь увести Рапиру за пределы Сан-Франциско, чтобы не рухнуть на городскую застройку. Катапультироваться не вариант - Манфред прекрасно осознавал, что он не пехотинец, и выжить в городе, наводнённом агрессивными пришельцами, скорее всего, не сможет.

– Ну давай, Мать твою, дотяни!!
– ругался пилот, всеми силами стараясь удержать машину, норовившую уйти в сваливание - ассиметричная тяга в сочетании с пробитой плоскостью давали о себе знать больше, чем хотелось бы.

Рихтгофену повезло, что он имел некоторый запас высоты, иначе бы его полёт бы кончился на другой стороне залива, в районе делового центра Беркли (прим. авт. не стоит забывать, что действие происходит в 2151 году, и многие города сильно разрослись). Но и сейчас ситуация была не лучше. Машину медленно, но верно тянуло к земле. Пройдя над районом Беркли, Рихтгофен решил пройти севернее - ему не улыбалось упасть в заливе Гризли. Несколько минут непрерывной борьбы за высоту, которую немец медленно, но верно проигрывал - и вода остаётся позади, открывая лётчику прекрасный вид на национальные парки, чудом сохранившиеся в наше время, изрезанные нитками берегов, и далёкий город, к которому вела широкая, видная даже с высоты серая полоса.