– Перекличка!
– голос комэска в шлеме вырвал лейтенанта из воспоминаний.

– Нимитц-1-2 готов!

– Нимитц-1-3 готов!

– Нимитц-1-4 готов!

– Нимитц-1-5 готов!
– отрапортовал Манфред.

Вскоре все десять машин доложили о готовности.

– Нимитц-1, это Нимитц-старт. Коридор свободен, добро на взлёт. Доброй охоты, первые.

– Спасибо, Нимитц-старт, - откликнулся комэск, - Первое крыло, взлёт по парам.

И, словно подавая пример, первые две машины рванули к видневшемуся выходу.

Первые два ушли.

Вторые два ушли.

Теперь их очередь. Последовательность действий отработана до автоматизма. Его машина устроена так, что не может взлетать с пусковой трубы, а значит, поднимать придётся двигателями.

Так, конфигурация взлётная, истребитель к взлёту готов.

Оба РУДа на взлётный режим - сейчас не до сантиментов вроде разгона с постепенным увеличением тяги. Ждём выхода на режим.

Теперь отпускаем тормоза. Скорость растёт, великолепно.

Точка принятия решения пройдена. Теперь затормозить невозможно. Всё в порядке.

Есть отрыв!

Два аэрокосмических истребителя, загруженных отнюдь не по-истребительному, вылетели из ангара кэрриера, и, заняв своё место в строю и дождавшись остальных, рванули к планете, часть которой уже сейчас прикрыли облака пыли, поднятые ядерными взрывами.

***

– Вход в атмосферу, - мягким женским голосом уведомил пилота речевой информатор. Одновременно с этим в левой верхней части ИЛСа(прим. авт. индикации на лобовом стекле, более известно как Head-up-display/HUD) появилась медленно заполняемая рыжая шкала температуры обшивки. Это позволяло контролировать параметры прохода через плотные слои атмосферы, не рискуя сгореть от трения. Нос истребителя окутался огнём пополам с голубоватым сиянием кинетического барьера - на такой скорости защитный экран предохранял не столько от попаданий, сколько от трения, принимая на себя нагрузку. Через некоторое время серия писков зуммера оповестило Рихтгофена об истощении барьера, но дело было сделано - АКИ пришёл через плотные слои атмосферы. Машина тут же потеряла в манёвренности. Казалось, что она в воздухе держится исключительно за счёт двух мощных двигателей. Отчасти так и было - крылья АКИ были предназначены скорее для монтажа подкрыльевого вооружения. Манфред обречённо вздохнул - вот поэтому он и недолюбливал машину, которую на данный момент вёл к цели.

SF-4 "Rapier", она же АКИ-4 "Рапира". В принципе, эта машина была даже не полноценным истребителем, а скорее стендом для отработки ряда выкладок. Истребитель новый, и, по словам многих, обогнавший своё время. Начать хотя бы с того, что впервые на МЛА было установлено ЛАЗЕРНОЕ оружие. Собственно, "Рапира" была из тех машин, которые проектировались под оружие, а не наоборот. Раньше такой машиной был атмосферный A-10 "Thunderbolt-II" 20-го века, теперь же вокруг лазерной пушки построили АКИ. И в итоге получили машину, которую лётный состав прозвал "радостью смертника", а инженерно-технический "кошмар ИАС" (прим. авт. Инженерно-авиационный состав, аббревиатура перекочевала из 20го века). Первые - за практически полное отсутствие брони и альтернативного бортового вооружения, а вторые - за требовательность и ряд уникальных запчастей. Но, как бы то ни было "Хрустальная пушка" после ряда доработок на вооружение была принята в количестве ста штук.

И вот на этой машине, которая мало того, что не могла отбиться в атмосфере, так ещё и несла с перегрузом три крылатые ракеты, и летел лейтенант Рихтгофен, проклиная тот день, когда согласился перевестись на новую технику. Кто же знал, что ему подложат такую свинью?! А причина, по которой на истребители загрузили ракеты, использовав в качестве ракетоносцев, было две. Первая была самая простая - слишком много целей на земле, и слишком мало МЛА, способных нести такое оружие, а потому стратегические ракеты грузили на всё, что могло их унести. В разумных пределах, разумеется - никто бы не стал вешать на лёгкий истребитель ракету класса "МЛА-поверхность/корабль". А вторая причина крылась как раз в неспособности "Рапиры" оказать сопротивление в атмосферном бою - система охлаждения лазерного оружия в условиях космоса работала гораздо лучше, а в атмосфере пушка выдавала от силы один выстрел в три минуты.

– Внимание, приближаемся к точке три.

Точка три была местом, в котором эскадрилья расходилась по своим целям - каждые два АКИ брали на себя один объект. Рихтгофену с напарником достался объект в Сан-франциско. Три ракеты ждали всего часа под крыльями истребителя. Координаты были забиты ещё на орбите, и, в теории, их можно было бы банально спустить с орбиты, наведя по радару или лазеру. И вот тут-то и крылась проблема - оказывается, пришельцы неплохо подавляют большую часть земных систем наведения, а для наведения по лазеру армия должна была иметь своего человека на расстоянии прямой видимости. Которого, естественно, не было. Инерциальная навигационная система самой ракеты, несмотря на почти двухвековую историю развития, всё ещё не могла привести ракету в круг диаметром два метра. А посему пилотам предстояло выполнить то, что в Академии приняли бы за безумие - зайдя со стороны моря, выпустить ракеты залпом с пятикилометровой дистанции, наводя их по лазеру с борта АКИ.

Будь их противником регулярная армия, Рихтгофен сказал бы, что они смертники. Нет, он бы сел в кабину и с честью, как надеялся, выполнил бы задание, но вероятность не вернуться была бы очень велика. Эти же инопланетяне, как выяснилось, успешно блокировали радарное, телевизионное - да, в общем, любое активное наведение. Поэтому на брифинге было решено применять ракеты с пассивным наведением по лазеру, наводя из с АКИ. По большому счёту, с этой задачей могли бы справиться куда более дешёвые и мощные планирующие бомбы, вот только на флоте их не было. Так что вешать на пилоны пришлось куда более дорогие, но в данный момент менее эффективные крылатые ракеты.

– До точки пуска пятьсот километров.

– Принято, - отозвался ведомый.

Пилот подобрался - если не снижать скорости, эту дистанцию они покроют минут за восемь. Хотя для пуска всё равно придётся снизить скорость хотя бы до двух Махов. Тем временем впереди по полёту на побережье начали прорисовываться очертания Сан-Франциско, охваченного городскими боями. Город горел. Дым, поднятый пожарами, застилал и смазывал очертания мегаполиса, заставляя Рихтгофена сомневаться в том, что лазерное наведение сработает достаточно эффективно.