— Нет, нам понадобятся все силы на подъём!

— Но мы же ещё не можем нормально летать, слишком рано, — возражала я.

— Поднимайся! Скорее! — воскликнул Эдвард. — В небе они нас не достанут!

Держась за руки, мы одновременно взмахнули крыльями. Ветер задрожал вокруг нас. Земля стала отдаляться. И тут я почувствовала, что Эдвард тянет меня вниз. С волнением я посмотрела на него и похолодела. Он оставался на месте. Эдвард был тяжелее меня, и силы его новых крыльев не хватало, чтобы подняться в воздух.

А враги были уже рядом. Они больше не пытались скрывать истинные лица. Глаза горели ненавистью, головы преобразились в оскаленные жуткие морды, в руках – лассо и сети для ловли зверей. Их было не меньше двадцати, а впереди бежали доктор и Мария, извергая страшные проклятья. Из темноты ночи на нас набросились каркающие вороны.

Они терзали нас. Клевали руки, пытаясь разделить. Целились твёрдыми, будто стальными, клювами в глаза. А мы всё ещё оставались на месте – в нескольких метрах над землёй, где были уязвимы и для демонов, и для птиц. Страх наполнил меня. Я закричала.

— Белла! — голос Эдварда пробился сквозь мой крик и многоголосое воронье карканье. — Отпусти меня! Улетай, Белла! У тебя хватит сил! Я их отвлеку!

— Нет! — воскликнула я, пряча лицо от вороньих клювов и когтей, но уже чувствуя струящуюся по коже кровь.

— Прошу, Белла! Ты должна лететь! Ты должна жить! — кричал Эдвард. — Должна рассказать нашим правду!

Я хотела жить. Я очень хотела жить. Но если брошу Эдварда, никогда не прощу себя. Я не смогу быть ангелом, оставив умирать того, кто спас меня.

Кто любил и вытащил из тьмы безумия своей любовью.

Я не могу оставить того, кого люблю сама.

Люблю.

Словно что-то вспыхнуло внутри меня, и я вспомнила то, что отняли демоны. Небесный город, такой неповторимый, что нет слов, способных передать его красоту. Эдварда, который всегда казался мне слишком прекрасным, чтобы обратить внимание на самого неуклюжего на свете ангела — на меня. Я постоянно врезалась во всех подряд и задевала всех своими нелепыми большими крыльями. Спотыкалась об облака и падала. Пыталась заговорить с ним, но язык связывало смущение, и обычно я улетала ни с чем. Отчаянно хотела ему понравиться, но понимала, что в нашем мире это невозможно — ангелы редко отдаются смертным чувствам, слишком занятые спасением людей. Он не знал, что я тоже была в него влюблена, потому что я так и не смогла сказать ему об этом.

А теперь уже было слишком поздно — вороны продолжали атаковать, их становилось всё больше, чернота заполнила небо, всё труднее было подниматься наверх, хотя я тянула Эдварда изо всех сил, и мы уже были намного выше деревьев, куда не дотягивались ни сети, ни лассо. Разочарованные демоны-люди кричали на нас где-то внизу, но их становилось всё хуже слышно, нас окружало одно лишь вороньё. Облака, казалось, были так близко, ещё немножко поднатужимся и мы сможем спрятаться в их туманной белизне.

— Послушай, Белла, — умолял Эдвард, печально смотря на меня. Вороны, пикирующие сверху, ранили его красивое лицо, оставляя глубокие кровоточащие порезы. Он отчаянно махал неокрепшими крыльями, помогая нам обоим, но я чувствовала, что все усилия бесполезны. Мои собственные мышцы страшно устали, дыхание стало хриплым, чёрные точки появились в глазах. Ноша была для меня неподъёмной и я, как и Эдвард, уже понимала это, но не хотела сдаваться. — У нас двоих нет шанса. Отпусти меня, и я смогу подать знак нашим, что мы нуждаемся в помощи. Они успеют спасти тебя.

— Но как же ты? — я отчаянно махала крыльями, но невозможно было утащить наверх мужчину. Мы просто теряли время, а воронов собиралось всё больше, и если тянуть — мы оба могли не спастись.

— Один из нас должен отдать им жертву, — промолвил Эдвард. — И это будешь не ты!

Он сам отпустил мою руку. Отпустил и камнем упал вниз. Я успела лишь ахнуть, когда увидела вместо него яркую белую вспышку. Он использовал всю свою ангельскую силу на Знак. И вместо ангела с большими белыми крыльями, чьё лицо стало так безумно дорого мне, вдруг вспыхнул огонь.

Его крылья горели. Пылали, как факел в небе, оставляя впечатляющий шлейф огненных искр. Его глаза, исчезающие внизу, смотрели на меня не с ужасом или болью, а с надеждой и верой в то, что я сумею спастись. Они приказывали мне бежать. Он думал, я смогу оставить его умирать, спасая себя.

— Нет! — закричала я, но вороньё скрыло его от меня. — Эдвард!

Я отбивалась от воронов, обливаясь кровью. «Улетай!» — раздавался внизу его затихающий голос.