С криком я проснулась, испытывая странный прилив сил. Всё тело болело, но неожиданно я поняла, что силы сопротивляться возвращаются, несмотря на все усилия докторов. Схватившись за голову, я старалась отыскать жестокими пытками отнятые воспоминания, но мысли заполнял густой звенящий туман.

Стояла глубокая ночь, но всё же я услышала топот ног и голоса. Повернулся ключ, влетела рассерженная Мария:

— Что случилось, почему ты кричишь? — обратилась она ко мне, почему-то с опаской глядя в окно, словно ожидала оттуда прихода гостей. Это странно, ведь на окнах были решётки.

— Всего лишь сон, — оправдывалась я, чувствуя необходимость скрывать свое улучшение — может, если удастся обмануть докторов, тот незнакомый человек, у которого не хватало терпения ждать, когда я сдамся, меня отпустит?

Мария прошла вперед, случайно попав в отражение зеркала, и я пораженно застыла, увидев там человека с головой ворона. Ровно на том месте, где стояла Мария, облачённая в белый халат, возвышалась кладбищенская птица. В ужасе я инстинктивно отшатнулась, и это движение не ускользнуло от неё. Её глаза страшно блеснули в свете полной луны, попадающей в палату через окно, становясь похожими на маленькие чёрные бусинки. Моё дыхание сбилось, я с трудом заставляла себя делать каждый следующий вдох. Хоть силы постепенно и возвращались, их было явно недостаточно, чтобы бежать или сопротивляться. Мария надвигалась на меня, зажимая в правой руке огромный шприц, наполненный веществом едко-зелёного цвета. Молить о пощаде было бесполезно, и я поберегла силы, не хотела их тратить на пустые просьбы.

«Нож!» — промелькнуло в голове, и я судорожно принялась шарить рукой под простынями. Наконец нащупав твёрдый металл, я изо всех сил сжала его и одним рывком выскочила из кровати, бросаясь на Марию. Выбив шприц, я повалила женщину на пол, прижав своим телом. Однако от удара нож выскользнул из моих рук, я осталась безоружна.

Мария царапалась и кусалась, словно обезумевшее животное, её крики походили на воронье карканье. Очередной удар её колена пришелся мне по животу, отчего я непроизвольно согнулась, теряя преимущество. Перевернувшись, мучительница схватила меня за волосы и потащила к двери. Я предпринимала отчаянные попытки к сопротивлению, но чувствовала, как слабость вновь накатывает оглушительными волнами. Всё что мне оставалось — кричать. Как только стих последний звук моего голоса, дверь резко распахнулась и ослепительный свет ударил в глаза. Он дезориентировал Марию, рассеянно она замерла, буквально на пару мгновений, но этого оказалось достаточно, чтобы кто-то очень крупный и быстрый свалил её с ног, тем самым освободив меня. Не зная, друг он или враг, я судорожно отползла к противоположной стене, в самый тёмный угол. Замерев, я прислушивалась к его тяжёлому дыханию.

— Эй, где ты? — его бархатный голос казался знакомым. — Я не обижу тебя. Выходи, нам надо спешить.

Любопытство взяло верх и, нерешительно поднявшись на ноги, я ступила на полоску света. Он последовал моему примеру, и, едва я смогла разобрать черты лица, то узнала его. Этот был тот парень из столовой, который устроил переполох сегодняшним утром.

И ещё я поняла, что это парень из снов… Я не помнила имени, но такое прекрасное ангельское лицо не забыла бы никогда! Идеальные черты, тонкий благородный нос и невероятные золотые глаза. Изящная осанка и высокий рост.

— Тише! — приказал он, коротко выглядывая в коридор. Снаружи было спокойно — к счастью, наша потасовка не успела привлечь внимание другого персонала больницы.

— Помоги мне, — вернувшись, парень перевернул Марию, снимая с неё халат медсестры, и я поняла, что он задумал побег. На нём тоже был халат — по всей видимости, он уже проделал со своим санитаром то же самое, что с Марией.

— Кто ты? — спросила я, надевая халат поверх больничной робы, но парень жестом приказал мне снять штаны и нацепить туфли Марии, чтобы полностью сойти за неё.

— Кто мы, — поправил он мрачно, прикладывая палец к губам, чтобы я говорила потише. Подозвав меня к зеркалу, он быстро стряхнул с плеч халат, заставив меня потрясенно ахнуть, когда я увидела на его худощавом, но прекрасном теле синяки и кровоподтеки и такие же, как у меня, кровавые раны на спине.

— Почему это зеркало не такое, как другие? — прошептала я.

— Потому что прежде, чем тебя сломили, ты успела зачаровать его, — объяснил он, обводя пальцем палату. — Уверен, ты оставила себе и другие подсказки, и со временем сама бы во всём разобралась. Беда в том, что у нас нет времени! Нас убьют, даже если получат не всё, что им нужно. Никто здесь не планирует оставлять нас в живых.

— Мы что, ангелы? — умоляла я объяснить мне хоть что-то, пока мы двигались по коридору, изображая из себя медбрата и медсестру. — Что эти люди хотят от нас? Как ты намереваешься выбраться? И вообще… почему ты мне помогаешь?

— Я… Сейчас это не важно, я объясню всё позже, но пока нам надо уходить, — пробормотал он, толкая меня к двери. — Давай вперед!

— Хотя бы имя назови! — взмолилась я.

— Эдвард!

Выскочив из дверного проёма и проведя меня с невозмутимым видом мимо дежурного поста, за которым болтали две ночные сиделки, он устремился в левое крыло здания. Оглянувшись на бегу, он увидел, что я значительно отстала. Остановившись, он вопросительно уставился на меня, жестом умоляя быть быстрее. Я что было сил поспешила за ним.

— Быстрее, нам нужно на первый этаж, — проговорил он и толкнул дверь, ведущую на лестницу.