Скрипнула заслонка. Видит бог, скоро начну заикаться при любом похожем звуке.

– Подслушал ваш милый разговор, - сказал Колбан.
– И в голове словно молния вспыхнула. Как же раньше-то не додумался? Тебя пытать нельзя - помрешь еще. Зато твою подружку - запросто.

– Только тронь ее...

– Да-да, уже коленки дрожат. В подвал их. С парнем осторожнее, он живым нужен. И здоровым. Относительно.

Опять лабиринты коридоров и лестница - вниз, глубоко, в самое сердце горы.

– Леня, - шепнула девушка.

– М?

– Я умею терпеть боль...

– Лира!

– Но чтобы ни случилось. Чтобы со мной не делали...

– Прекрати.

– Нет, послушай. Одна жизнь - ничто по сравнению со всем миром. Заполучив твою силу, Колбан уничтожит миллионы. Он мстительный и желчный. Многие страны будут стерты в пыль из-за его давних обид. Поэтому... ты понял.

– Боже...

– А ну заткнулись, - гаркнул латник.

Кладка кончилась, мы вошли в извилистый тоннель, кончающийся просторной пещерой. Здесь злодей обустроил пыточную. Он возвел мучения в целую науку на стыке анатомии, инженерии и медицины. Жаровни освещали механизмы настолько сложные, что я мог лишь догадываться о том, как они работают. Ремни, кабестаны, противовесы, шестерни - это только то, что было снаружи. Какие тайны хранились в коробах и ящиках знали те, чья кровь навсегда впиталась в дерево и осела ржавчиной на железе.

– Почетному гостю - почетное место.

Меня усадили на высокое кресло и стянули конечности кожаными жгутами. Отверстия на спинке и сиденье как бы намекали - поворотное колесо торчит сзади не просто так.

Лиру подвели к шкафу напротив. Выглядел он жутко. Две вертикальные прорези сходились кверху в виде пламени свечи. Меж ними из досок торчали рыжие железяки, напоминающие человечьи ребра. Девушку вложили в них и замкнули скобы. Пока один солдат привязывал ремнями ноги и голову, второй зашел за устройство и чем-то протяжно заскрипел. Скобы сжались, надежно схватив тело пленницы словно зубами. Судя по перекошенному лицу, даже это причиняло сильные муки.

– Отвалите от нее! Уроды!

– Наслаждайся.
– Колдун хмыкнул.
– Когда еще такое увидишь?

Латник сунул ладони в прорези и выудил широкие железные наручи на цепях. Приковав ими Лиру, отошел и кивнул подельнику. Тот снова заскрежетал, и руки пленницы исчезли в темном грохочущем нутре короба.

– Эта штука выламывает кости из плечевых суставов. Потом вправляет. Потом опять выламывает.
– Чародей рассказывал о страшной пыточной машине как о новых сапогах.
– Закаленный воин выдерживает десять повторений. Скольких крепышей я проверил на прочность, но больше десяти никто не продержался. Как думаешь, она побьет рекорд?

– Отпусти ее.

– Решил поклясться?

– Не вздумай! А-а-а-й!!

– Посмотри, как она страдает. Может, я ошибся? Может, тебе плевать на нее? К чему тогда спектакль? Парни, полная мощность!

– Заткнись!!
– Я заерзал на стуле, но его будто привинтили к полу.
– Не смей!

– Клянись.

– Нет!
– И снова крик, кнутом ударивший по сердцу.

– Даже не представляешь, как это больно. У тебя что, души нет?

– Ладно! Хрен с тобой!

Скрежет стих. Лира в полуобмороке обвисла на ребрах и тяжело задышала.

– Я, Ленский Леонид Петрович...

– Так.

– Названный неким Избранным...

– Да.

– Торжественно клянусь вернуть свой дар.

– Правильно.

– И прокатить тебя, ушепка, на твоих же каруселях. Раза по два минимум.

У колдуна аж борода затряслась. Он отвесил мне звонкого леща и повернулся к солдатам. И тут я услышал отчетливое жужжание. От знакомого звука внутри все похолодело. Откуда у чародея мобильник?

Старик достал из кармана круглое зеркальце в золотой оправе и поднес к лицу. Он стоял спиной ко мне, и я отлично видел в отражении гладко выбритого хлопца в откинутом капюшоне. Ничего себе, да это круче Палантира.

– Лорд Колбан! Срочное собрание Совета.

– Я занят.

– Забар ждет вас немедленно. Разведчики заметили большое войско мятежников. Движется прямо на Герадион. Велено созвать всех магов.

– Понял, - нехотя процедил старик.
– Скоро буду. Так, этих в камеру. До моего возвращения не трогать и кормить раз в сутки.

– Есть!
– хором гаркнули латники.

Он щелкнул пальцами и растворился в ослепительной вспышке.

Когда дверь захлопнулась, я сгреб всю солому в угол, укутал Лиру плащами и помог сесть. Девушка привалилась к стене и отрешенно уставилась в никуда. Не успел и слова сказать, как вернулся стражник и грохнул у порога ведерко гречневой каши. Из нее, аки меч из камня, торчала деревянная ложка с длинной ручкой.

– Туда же и посрете, гы-гы-гы, - сказал вояка, ковыряясь в замке.