Неужели это и правда Маринетт? Ее талантливая и веселая подруга? Ее подруга, вечно смущающаяся и заикающаяся перед Адрианом Агрестом? Ее подруга, самозабвенно целовавшаяся с этим самым Агрестом на глазах у всего класса несколько минут назад?..

Черт возьми, так это ее бюстгальтер Алья нашла в доме месье Дюпена?!

— Рада ли я? — истеричный смешок вырвался из уст мадам Ляиф. — Да я тебя обратно на тот свет отправлю за то, что скрыла от меня, что жива!

***

Кольцо из бывших одноклассников сомкнулось вокруг Маринетт. Каждый из них выражал искреннюю радость, осыпал поздравлениями с «воскрешением», задавал бесчисленные вопросы.

Каждый, кроме той, чью реакцию на свое возвращение Маринетт ждала больше всего.

— Мы так рады, что ты жива! — искренне восклицал Нино, в то время как его жена не произнесла ни слова. — Правда, Алья?

Дюпен-Чен с надеждой посмотрела на лучшую подругу, стоявшую поодаль от остальных и отсутствующим взглядом смотревшую в пустоту, и сглотнула подступивший к горлу комок.

Почему Алья ничего не сказала? Почему не подошла? Маринетт что-то сделала не так? Чем-то расстроила ту, с кем ее связывали узы, крепче сестринских?

Почему мадам Ляиф все еще не ответила на вопрос своего мужа?

Героиня без маски с трудом сдерживала подступавшие слезы, изо всех сил пытаясь сохранить приветливую улыбку. Если бы не молчаливая поддержка Адриана, крепко державшего ее за руку, то Дюпен-Чен давно бы уже потеряла самообладание. Черт возьми, неужели Алья была за что-то на нее зла?

— Рада ли я? — истеричный смешок мадам Ляиф заставил Маринетт вздрогнуть и крепко вцепиться в руку Агреста. — Да я тебя обратно на тот свет отправлю за то, что скрыла от меня, что жива!

Сдерживать слезы больше не было сил.

***

Сдерживать слезы больше не было сил.

Маринетт — живая Маринетт — перед ней. Вот только на эмоциях вместо слов радости прозвучали угрозы… Но это ведь простительно? Не может же никто подумать, будто бы Алью огорчило возвращение лучшей подруги?

— Почему ты не сообщила, что с тобой все в порядке? — мадам Ляиф хотела сообщить, насколько счастлива тому, что с Дюпен-Чен все хорошо, но почему-то из ее уст вырывались упреки. — Почему ни разу не позвонила?

— Алья… Я… — голос Маринетт дрогнул, но журналистка не могла остановиться.

— Ты хоть знаешь, через что мы прошли, когда нам сказали, что ты не могла выжить? Когда нам пришлось хоронить пустой гроб? Я несколько раз в год ходила на твою могилу и молилась, чтобы тот день оказался кошмарным сном.

— Алья, прекрати, — прорычал Агрест, а Нино положил руку на плечо своей жены, надеясь ее успокоить.

— И я бы поняла, если бы ты была далеко и не имела возможности с нами связаться, — мадам Ляиф жалела о каждом слове, вылетавшем из ее рта, но какая-то неведомая сила заставляла ее продолжать. — Но неделю назад ты была в доме родителей! Почему не спустилась к нам? Неужели я настолько плохая подруга, что не стою твоего доверия?

Плечи Альи тряслись, черными полосами стекала по щекам тушь. Впервые в своей жизни журналистка испытывала подобный вихрь эмоций: в душе она ликовала, готовая визжать и прыгать от неожиданного счастья; на лице властвовали слезы, а язык предательски произносил обидные слова.

— Я бы все бросила, чтобы помочь тебе! — полный отчаяния крик вырвался из груди журналистки. — Я бы сама под эти пули подставилась, если бы это могло тебя спасти! Господи, Маринетт, — Алья сделала шаг по направлению к подруге, — я так счастлива, что ты жива! — оттолкнув Адриана от Дюпен-Чен, мадам Ляиф бросилась к ней на шею. — Я прощу тебе, что ты молчала, если пообещаешь больше никогда не умирать. Слышишь? Никогда!

— Прости меня, Алья, — прошептала Дюпен-Чен, уткнувшись головой в плечо лучшей подруги.

— С возвращением, — шмыгнув носом, ответила та.

***

Расспросы продолжались весь вечер. Из раза в раз Маринетт приходилось отвечать одно и то же, хотя все вопрошавшие находились в одном помещении и слышали каждый ее ответ. Официальная версия, которую помогла составить Натали, чтобы не допустить раскрытия личностей героев Парижа, гласила: Дюпен-Чен стала случайной свидетельницей сделки между начальником полиции Аленом Дюпре и одним из верхушки китайской мафии, поэтому от нее и хотели избавиться. Скрывалась ото всех она потому, что опасалась за свою жизнь, ведь доказательств вины начальника полиции у нее не было, но благодаря помощи Кота Нуара и Хлои (которая на протяжении всего времени не раз подчеркивала, что нашла Маринетт именно она, а не Адриан) девушке удалось вернуться домой живой и невредимой. Кот Нуар уже дал интервью о том, что Лю Чжин пытался шантажировать Алена Дюпре, на почве чего завязалась драка, и двое мужчин убили друг друга. Как оказалось, часть разговора герой Парижа записал на диктофон, встроенный в его оружие, отчего вина начальника полиции представлялась очевидной.

Адриан попросил бывших одноклассников пока не разглашать эту информацию, чтобы вернувшуюся к прошлой жизни Маринетт не донимали гоняющиеся за сенсацией журналисты. На его просьбу все как один ответили пониманием.

И хотя им хотелось поделиться со всем миром новостью о том, что бывшая представительница их класса, не раз приходившая на выручку каждому, была жива и здорова, ради ее спокойствия они готовы были держать языки за зубами.

***

— А теперь я хочу узнать реальную правду, — твердо произнесла Алья, сидевшая в гостиной в доме родителей Маринетт. Со встречи выпускников и «воскрешения» Дюпен-Чен прошло три дня, и за это время журналистка успела найти несколько нелогичных моментов в официальной версии произошедшего.