– Вер, ну чего ты молчишь? Отметить никак? Или перенести?

– Что отменить? Что перенести?
– сглупила Вера.

– Как что? Встречу! Или свидание? Ты что сказала?

– Я сказала... свидание.

– Отменить можешь?

Вера запыхтела, как паровоз, набралась смелости в купе с наглостью и доверительно сообщила:

– Федя, тебе, как родному, признаюсь: встретила мужика - закачаешься - писаный красавец! Молод, обаятелен, умен, богат...

Что же еще наплести о несуществующем писаном красавце?
– подумала женщина. Но раз сегодня ЕЕ день, но можно себя не ограничивать:

– Влюбился в меня с первого взгляда. Сам так сказал. Неужели в меня можно влюбиться с первого взгляда?!

– Почему, нет, - проблеял Фидель.

– Честно говоря, я пока... не согласилась...

– На что?

– Федя, ты дурак?

– Ты меня об этом уже спрашивала.

– Могла бы и не спрашивать, и так все ясно, диагноз на лицо.

– У вас пока конфетно-букетный период?
– поинтересовался Федя. Голос звучал ровно, не выдал беспокойства.

– Как сказать, - с неопределенностью ответила женщина, тиская двумя пальцами склеенный локон волос.

– И где же ты откопала своего красавчика?

– Не важно, - отмахнулась Вера.
– Меня останавливает одно - он очень молод, гораздо моложе меня.

– Ррровесник нашего сына?
– прорычал бывший супруг.

– Точно не знаю, но где-то рядом... Все-таки, чуть-чуть старше нашего Васи, - "успокоила" жена со стажем.

– Не ожидал от тебя, - теперь в голосе отчетливо был слышен упрек. Упрек относился к возрасту нового избранника? Или к самому появлению избранника?

Почувствовав пробуждение интереса, пусть и вялого, со стороны изменника, Веруня раздухарилась и решила добивать "доверительным признанием".

– Честно говоря - я на перепутье. Не знаю, как мне поступить. С одной стороны, никому ничего не должна, свободна, как ветер. А с другой, останавливает его напористость и... разница в возрасте. Я понимаю - чтобы выглядеть моложе, надо брать в спутники мужчину-ровесника, который выглядит старше своих лет. Например, как ты, Фидель. Или взрослого мужика, старше минимум лет на десять. На его фоне будешь выглядеть конфеткой...

– Нимфеткой, - злобно подсказал Федор.

– Могу и обидеться.

– Прости... Вера Иннокентьевна, очень вас прошу отменить встречу с новым кавалером и пойти со мной в ресторан, - скороговоркой произнес он.

– С чего вдруг появилась такая настойчивость?!
– с чувством, смахивающим на оскорбленное самолюбие, высказалась Вера, мысленно подсчитывая, сколько у нее осталось денег до зарплаты, хватит ли их на быстрое преображение? По подсчетам выходило совсем мало, едва дотянет до получки, а еще продукты надо купить.

Фидель вежливо промолчал. Представил ей право делать самостоятельные выводы.

А Вере хотелось признаний. Хотелось жалоб от бывшего мужа - мне там, у другой, у мымры, очень плохо. Мне, вообще, худо без тебя, любимая, ненаглядная.

А раз он трусовато промолчал, то у Верочки возникло объяснимое желание наговорить Фиделю разных обидных слов. Как он ей перед расставанием. И кончить всё разом. И пусть не звонит, не дергает за веревочки. Пусть знает - все кончено. И пусть живет с молодой мымрой, пресмыкается перед ней. Почувствует разницу.

Опять стало больно и обидно. Ее можно бросить, ей можно позвонить в любое время и пригласить в ресторан. Что будут праздновать? Скорее, устраивать поминки по прошлой жизни, пролетевшей как один день. В той жизни Веру все устраивало. А Фиделя, как оказалось, не все.

Или есть надежда вернуть прошлую жизнь? А будет ли она прежней? Между ними всегда будет стоять молодая мымра. Доверие исчезнет. Появилась одна мымра, появится и другая.

Или стоит попробовать?

Вера решила взять тайм-аут. Осмыслить, принять... правильное решение.

– Федя, мне надо подумать. Я перезвоню.

– Буду жда...

Прервав переговоры на полуслове, вслух заявила, пусть не сделала открытие, но точно совершила переворот в своей жизни:

– Лучше быть голодной, чем носить облезлое тряпье и иметь неухоженную внешность! Вот так-то... Сейчас же ему позвоню, дам согласие, приведу себя в божеский вид, чтобы он увидел и понял кого потерял!

Перезвонила Феде и согласилась пойти с ним в ресторан.

Федя сделал вид, что нисколько в этом не сомневался. И съязвил:

– Надеюсь, ты не будешь устраивать в ресторане сцен ревности?

– Если ты будешь ставить мне условия, я вообще никуда не пойду! Больно надо!

– Я не ставлю никаких условий... Но я хорошо тебя знаю.

– По-моему у тебя память отшибло, когда ты ушел к другой. Я никогда... Если бы я... Ой, ладно, чего уж теперь! У тебя, Феденька, своя жизнь, у меня своя. Будем вести себя как цивилизованные люди - не устраивать никаких сцен. И не говорить о прошлом: что было, то быльем поросло.