Шрифт:
– Ручку?
– Нету, - несчастно пролепетала она, пряча глаза.
– Карандаш?
– Нету.
– Помада?
– Издеваешься?
– Но мне же нужно начертить для тебя схему. Погоди-ка.
И он начал шарить по карманам своих джинсов и достал маленький огрызок карандаша. А это её "издеваешься" всё-таки его задело. Он передвинулся на другой стул, приглашая её сесть рядом.
– Мне неудобно чертить вверх ногами, - пояснил парень.
Она помедлила, и нехотя подчинилась. Игорь чертил схему и попутно объяснял всё то, что, по его мнению, она не понимала. Она молчала, не перебивала, пыталась вникать в суть, не упускать ни одного слова.
– Всё понятно?
После её "да", он перевернул лист схемой вниз, и вручил ей остаток карандаша. Она вытаращила на него глаза в сердитом испуге:
– Я не могу так просто всё это повторить.
– Можешь, если ты та самая девушка, которая вчера отвечала на олимпиаде, а не её сестричка-близняшка.
Афина недовольно взяла в руки карандаш и попыталась сосредоточиться, но сделать это под его надзором было не так просто.
– В чём дело?
– Это всё из-за тебя. Чувствую себя как мышь в ресторане перед госинспекцией, - выпалила она первое, что пришло в голову. Его смех оказался красивым. Парочка девушек, сидевших на диване обернулась и окинула их заинтересованными взглядами.
Афина тоже улыбнулась. Ее улыбка была именно нежной, не обольстительной, не искрящейся. Она редко улыбалась, как и он. И Игорю вдруг показалось, что это делает их похожими, даже родственными душами. Вот, что он к ней почувствовал - близость, доверие. Это было внезапно и вполне приятно.
– Схожу, возьму себе кофе. Ты что будешь - чай, кофе, кажется, в автомате даже какао есть?
– Нет, спасибо, ничего.
– Так, сейчас просмотри схему, потом попробуй воспроизвести её не подглядывая. Будут ошибки - не страшно. Двойку не поставлю.
И он ушёл, а когда вернулся, то остановился в дверях, думая, что она не заметит его, надеясь понаблюдать за ней со стороны, но вблизи. Но Афина подняла голову, и юноше пришлось подойти. Он поставил перед ней одноразовый стаканчик, его стаканчик был наполовину пуст. И неторопливо допил, пока ждал, когда она закончит, хотя пить автоматную гадость не очень-то хотелось. Потом девушка передвинула к нему лист и взяла свой стаканчик. Игорь не мог не заметить, что она с наслаждением сделала глоток и бросила ему благодарный взгляд. Он коротко кивнул.
Он зачеркнул один пункт, и стало интересно, какая у девушки будет реакция. Афина с досадой пыталась разглядеть, что именно он зачеркнул, немного наклонившись к нему. Она была красива даже без косметики, заметил юноша, а сейчас просто обворожительна - большие голубые глаза, такие увлечённые; брови чуть-чуть нахмурены. В распущенных волосах запуталась соринка, крохотный белый кусочек бумаги. Захотелось убрать, рука сама потянулась и пальцы почти схватили соринку, но девушка резко выпрямилась, испуганно отпрянула от его руки. Не глядя на неё Игорь вернулся к тесту. Кем она его считает? До сих пор думает, что он бессердечный, высокомерный, что там она еще ему говорила? Вдруг стало необходимым доказать, что это не так, что она заблуждается, стереть испуг из ее красивых глаз. Он продолжил проверять тест, зачеркнув еще слово.
– Всего две ошибки, совсем не плохо, - попытался подбодрить её Игорь.
– Ага, - откликнулась она, смотря на бумагу и теребя карандаш.
Он накрыл её руку своей ладонью. Она снова вздрогнула, но руку не вырвала.
– Афина, посмотри на меня.
Тишина.
– Афина, я не кусаюсь.
Она подняла на него глаза, и он вспомнил брошенное ею вчера "докажи".
Он быстро наклонился к ней, коснулся губами, словно боясь, что она передумает. Она снова вздрогнула от неожиданности, но не отстранилась, не оттолкнула его, но и не ответила. А когда Игорь оторвался от ее губ и взглянул в лицо, ища там ответы на невысказанные вопросы, то увидел ее крайнюю обескураженность. Притянул ее к себе, обнял, почему-то (сам не понял почему) прошептал "прости". Ей это не понравилось, но она ничего не сказала, уткнувшись носом в его грудь. Он подавил желание коснуться губами её макушки, мочки уха, нежной кожи шеи, и снова губ, заставить ее ответить на поцелуй и пойти дальше, чем пускало его сейчас воображение. Жаркая волна, накатившая так внезапно, затопила всё пространство, вытеснив воздух. Он отпустил ее и наваждение пропало. Девушка засобиралась, вставая со стула и бросая в сумку учебник и свернутый вчетверо лист бумаги. Надела куртку.
– Я тебя отвезу.
– Нет, я на...
– Никаких автобусов. Я тебя отвезу.
Афина вдруг вспомнила Петю, его тошнотворную настойчивость. Ну и пусть, что Игорь вызвал в ней куда более сильные и приятные ощущения. Итог отношений будет тот же. Неужели история с Петей её так ничему не научила? Как же, ещё как научила - держаться от парней подальше. Но, черт возьми, это что такое сейчас было? Он что действительно ее поцеловал, не верилось ей. Зачем?!
– Афина? Идём, - мягко позвал он.
Всю дорогу они молчали. Игорь один раз её окликнул, но она не ответила. Он не понимал ее и был в замешательстве. То она шарахается от него как от дьявола, а теперь играет в молчанку. Не знает, как подобрать повежливее слова, чтобы отшить его?
– Завтра олимпиада...
– Я знаю. Я приду, - сказала она.
– Отлично, начнем заниматься сразу после олимпиады.
– Я не думаю...
– А над тем, сможешь ли ты сама разобраться с программой, ты думаешь?
– это прозвучало слишком грубо, и он мягко добавил.
– Прости, устал уже тебя уговаривать. А по поводу поцелуев не волнуйся, больше не повторится. Идет?