– Нет! – категорически заявил пациент, подавляя приступ кашля и закатывая глаза, - Я отказываюсь! Мне проще умереть, чем пить эту дрянь! Принесла бы лучше вина!

И тут мне в голову пришла гениальная идея! Глинтвейн. Правда я сомневаюсь, что здесь найдется корица и прочие специи, но медом и красным перцем разжиться можно. Я видела сушеный перец на кухне. Через десять минут появилась Джоан, поставив на стол графин с вином, горшочек с медом, а потом, немного повертев в руках и недоумевая, для чего он мне нужен, стручок красного перца. Я молча опрокинула графин с вином в пустой котелок, добавила туда мед и красный перец. Все это я поставила на огонь. Джоана смотрела с плохо скрываемым любопытством.

– Хорошее средство от кашля, - заметила я, помешивая напиток ложкой. Готово. Я попробовала горячее вино и осталась очень довольной его вкусовыми качествами. Кстати, вино здесь действительно неплохое. В прошлый раз я варила себе глинтвейн на дешевом портвейне из тетра пака. Земля и небо!

Дождавшись, пока варево остынет до вполне приемлемой температуры, я разбудила больного, который завидев кубок в моих руках, закрыл глаза и прикинулся мертвым.

– Я не стану пить это! – возмутился демон, отворачиваясь от меня.

– Отлично! – сказала я ласково, - Тогда будь так любезен, умри побыстрее, и оставь меня своей единственной наследницей. Слушай, а ведь действительно! Отпиши на меня свое состояние и можешь умирать спокойно. Разрешаю!

– Еще чего… - возмутился пациент, - Облизнешься! Я лучше отдам его Ленсу. Пусть мучается, думая, кому еще бы раздать его. Поверь мне, даже ему понадобится несколько лет, чтобы бездарно, но очень благородно спустить его.

– А как же я? Бедная племянница? – жалобно спросила я, с нежностью глядя на этого упрямца.

– Тебе я не оставлю даже ломаного гроша! – категорически ответил демон. По голосу чувствовалось, что он улыбается, - Даже если ты будешь сидеть возле моей кровати во время моей агонии и держать меня за руку, в уме подсчитывая размеры наследства.

– У тебя дети есть? - поинтересовалась я с юридической точки зрения, - Жена есть?

– Жены нет, а про детей - не знаю, - отозвался дядя, закрывая голову одеялом. Спрятался… Какая прелесть!

– Отлично! Я – твоя единственная наследница. А если кто и объявится, то я быстро конфискую твое состояние в пользу короны! Так что не волнуйся, любимый дядя. Можешь умирать спокойно… - вздохнула я, ожидая ответной реакции, - И вообще, это не то, что ты подумал. Это – вино. По особому рецепту. Помогает от кашля… Так что хватит вредничать и пей.

Через пять минут увещеваний, больной прикинул что к чему и передумал умирать. Он даже соизволил попробовать мой напиток, вылезая из своей «берлоги».

– Горячее вино? – принюхался он к содержимому, - Моя дорогая, ты издеваешься!

– Пей! – заорала я, теряя терпение, - Так задумано!

– Ладно, ладно… - гордо сказал демон, улыбнувшись, - Из твоих рук, хоть яд…

Самое интересное, что напиток он распробовал. И даже попросил добавки. Через два дня он, пошатываясь, уплелся в свою комнату, ни сказав ничего. Про благодарность я вообще молчу.

Слухи распространялись быстро и незаметно, как вши в дружной детсадовской группе. Пусть они и возникли неспроста, но кто-то явно подливал маслица в огонь. Стоило мне появиться, как все тут же замолкали, делая вид, что никакого разговора не было. Однажды, в тронном зале я услышала отчетливый шепот: «Ведьма!». Для простого люда, охочего до свежих сплетен, факт быстрого и загадочного выздоровления моего «родственника» от «страшной смертельной хвори», стал просто находкой. Кто-то вспомнил, нас с Джоаной, идущих с котлом, потом кто-то из слуг лично засвидетельствовал, как я в полнолуние зарезала младенца, окропив его ослиной мочой, а «очевидца» якобы просила подержать осла в момент опорожнения, пока сама возилась с ведром. И теперь каждый своим долгом считал предположить, каким-таким расчудесным образом, разогнав всех лекарей, я сумела вылечить не что-нибудь, а обычную респиратурку! Так, благодаря слухам котел с вином превратился в зелье на крови, а ОРВИ, благодаря стенаниям больного, - в местное подобие бубонной чумы. Лично я слышала версию о том, что за ночь принесла в жертву сорок одну девственницу. Версия мне понравилась, особенно учитывая тот факт, что я не просто отыскала таких, но и самолично проверила каждую девушку на целомудренность. Так из обычного терапевта я быстро переквалифицировалась в гинеколога.

Эти слухи меня забавляли. У Джоаны на это был один ответ - покрутить пальцем у виска и развести руками. Сама она была мало того, что немой, так еще и неграмотной, поэтому никаких слухов не могла распустить при всем желании.

Ленс побирался постоянно. Как только он подходил ко мне, я сразу начинала ускорять шаг, ссылаясь на «очень важные государственные дела». Но стоило ему поймать меня за руку и жалобно начать рассказ о «бедной, но очень честной девушке, которую обесчестил дворянин, и которая стоит на паперти с ребенком и просит милостыню», у меня начинал дергаться правый глаз. Я уже устала давать ему деньги, тем более, что мои сбережения подходили к концу. А вот поток сирот и убогих все не иссякал. Скорее наоборот! Увеличился в разы. Если раньше прошений было одно-два, то теперь Ленс шел ко мне с целым списком.

–  Ты пойми! От этого зависит их жизнь!
– восклицал он, принимая из моих жадных рук «гуманитарную помощь». Я составила рейтинг историй. Первое место занимали истории о «бедных многодетных вдовах», которые рассчитывали на пенсию по потере кормильца, но вполне будут довольны единоразовой выплатой. Второе место занимали: «больные дети», а третье место по праву носили: «старики, которые просят милостыню на паперти и от которых отказались неблагодарные дети». Я понимаю, что жизнь - не сахар, но эта благотворительность меня явно напрягала.