«Может» - сказал кто-то внутри меня. Я не удивился, привык разговаривать со своим внутренним голосом.

– Почему же я его не слышу?

«Частота не та»

– Опять двадцать пять! – вздохнул я, - подскажи тогда, на какой надо вызывать.

«Не буду»

– Не знаешь.

«Знаю, но не буду. Догадаешься сам, тогда мешать не буду.»

– Типа, как в сказке, надо износить пять пар железных башмаков?

«Умненький мальчик».

– Откуда ты знаешь? – вырвалось у меня.

«Твоя душа лежит позади меня. Ты так представил нас, пусть так и будет»

– Ты – Чёрный Щенок?!

«Да, называй меня так».

В комнату вошла мама.

– Ты с кем разговариваешь? – спросила она меня.

– Вон с ним, - мотнул я головой в сторону картины.

– Какая прелесть! – сказала мама, протягивая руку к картине.

– Мама!! не трогай! это опасно! – крикнул я. Мама отдёрнула руку.

– Ты меня напугал.

– Это действительно может быть опасно, - виновато пробурчал я.

Мама села возле меня, обняла. Я доверчиво прильнул к ней.

– Мама, - начал я, - почему вы такие?

– Кто мы?

– Вы, взрослые.

– Ты постоянно мне говоришь, что сам был взрослым. Вот и спроси у себя.

– Мне кажется, я всегда был ребёнком, - вздохнул я, - даже когда был взрослым.

– Почему ты задал мне этот вопрос?
– спросила мама, ероша мою отросшую шевелюру.

– Почему вы мучаете детей? даже не чужих, а своих, самых любимых. Вокруг нас крутилось столько мрази: наркодельцы, порностудии, просто бандиты, а Сашу у меня отняли самые дорогие мне люди, которых я уже называл мамой и папой.

Мама глубоко вздохнула:

– Они тоже не принадлежат себе. Им приказали, отказаться они не имеют права, только уволиться. А зачем им увольняться? Чтобы тебе было хорошо? Ты хотел, чтобы они отдали тебе своего сына? А ты о них подумал? Ты о нас подумал? Вот уж… вырастили эгоиста. Подожди немного, приедет он, как только они устроятся на новом месте. Мы созванивались.

Я вскинулся: - А почему он мне не звонит?!

– Он… он болеет. Ты думаешь, тебе одному больно? Его еле откачали. Я же говорю, ты эгоист, - и мама заплакала. Я снова обнял её.

– Ты думаешь, мне легко смотреть, как мой ребёнок сходит потихоньку с ума? Ты думаешь, я не вижу? Мне нельзя сейчас волноваться. И Юрик куда-то исчез…

Я почувствовал укол совести. Пора бы посмотреть, что с мамой, а я погрузился в своё горе, которое, может, и не горе вовсе. Ведь все живы, они где-то есть! Я попытался нащупать связь с Сашей, и даже показалось, что он ответил! Мне стало чуточку легче, и я подключился к маме.

Я увидел. Но не понял, что делать. Потоки Силы. Синие и красные линии, сплетаются и пересекаются. Что это значит? Опустил взгляд вниз. Две крохотные ауры. Я улыбнулся. Два маленьких сердечка, бьются как - то… не знаю, как сказать, неправильно, что ли. Пуповины. Переплелись, но не пережаты. Выше. Это что? Артерии? Почему здесь заполнено, а здесь нет?

И вообще, вся эта мешанина жидкостей, потоков, разноцветья закружило мне голову. Я закрылся.

– Чему ты улыбался? – спросила мама, - видел кого?

– Видел.

– Девочка там есть?

– И девочка тоже.

– Двойня?

– Ты же Близнецы, вот и жди. Подожди мама, я посоветуюсь.

– С кем?!

Я поднял вверх пальчик: тихо!

«Помоги мне».

«Мне некогда. Подключайся к Ноосфере».

«Подключи»

Я понял, что подключен. Это не так, как интернет, здесь ты полностью вливаешься в потоки знания, можно их черпать полной ложкой, растворяться самому. За миллисекунды я был выкачан, все знания скопированы, мне закачаны знания по медицине, и, по-моему, я что-то ещё прихватил. Пока оно улеглось в долговременной памяти. Покопаться бы ещё подольше! Но был безжалостно оттуда выдернут: обмен завершён!

И здесь коммерция! – возмутился я про себя и открыл глаза. Мама не успела даже сделать вдох.

– Сейчас, мамочка! – я снова углубился в изучение её организма, только теперь понимал, что к чему. Более того, знал, как это сделать. Перепутанные потоки Силы. Какого чёрта! Кто переплёл Синие, восходящие, с Красными, нисходящими?! Сижу, расплетаю. Подвздошная артерия… Задавлена. Осторожно, осторожно! Увеличенная матка! Получилось. Входим внутрь. Пуповины. Хорошо, не пережаты, расплетаем, освобождаем.

Открываю глаза. Еле живой. Зато мама порозовела, дышит легко, свободно,

улыбается. Я улыбаюсь ей в ответ и теряю сознание.

– Я не знаю, как ему помочь, Юра отказывается, говорит, что боится того чёрного пса.

– Вызови «скорую» Сделают укол, или капельницу с глюкозой поставят.

– Да, «скорая» у нас частый гость. Надо было хотя бы накормить ребёнка, кто же знал…

С трудом открываю неподъёмные веки. Вечер, что ли? Лежу на своей кровати, рядом мама и папа, беседуют.