Шрифт:
Хранитель улыбнулся печально:
– Да. И останутся только самые главные. Я знал, что ты придешь.
– Ну, конечно же, ты знал! У тебя есть книга, которая докладывает тебе обо всем.
– Не говори о ней с таким неуважением!
– Да, брось, Хранитель. Твоя книга стала приходить ко мне во сне, все чаще и чаще. Я вижу ее обложку чаще, чем ты. Так что мы с ней стали приятелями. Только с чего бы это? Она что-то хочет мне сказать?
Хранитель обомлел:
– Она приходит к тебе во сне?
– Я даже скажу тебе больше! Она открывается передо мной на одной и той же странице, все время на одном и том же пункте... И я пришел за ответами, - Себастиан подошел ближе к Хранителю.
– И никакая доза безразличия не поможет тебе избежать ответов на них. Итак, Хранитель: что написано на странице 1113?
Видя удивление Хранителя, Себастиан усмехнулся и подошел к столу, налив себе из золотого кувшина очередную порцию безразличия, ответил на немой вопрос в глазах собеседника:
– Я распробовал твой напиток. Теперь пью его подобно тому, как люди пьют чай... Так что написано на странице 1113?
Наступило молчание. Себастиан ждал и смотрел на книгу, лежащую на столе слишком недалеко от него (чтобы он не хотел открыть ее) и манящую обещаниями раскрыть многие тайны.
Хранитель, наконец, заговорил:
– Книга хочет, чтобы ты прочитал ее.
– Что?!
– Ты должен прочитать то, что она хочет показать тебе.
– Я же просто Мастер. Что я могу прочитать в ней такого, что ты не можешь мне поведать сам?
– Не узнаю, пока не откроем ее.
– Но ты можешь мне сказать, что написано на этой странице?
– Да... Там написано про Энж.
– Энж?!
Столько ночей книга приходила к нему во снах, а Себастиан гнал ее от себя, не зная, что она хочет рассказать ему о Энж! Если бы он только знал это, он бы пришел по первому ее зову.
Молодой Мастер поставил чашку с безразличием на стол и подошел к книге. Она встретила его хорошо знакомым золотым переливом обложки.
– Осторожно, Себастиан. Я помогу тебе, не открывай сам. Ты не должен ее касаться!
– Всполошился Хранитель.
Себастиан усмехнулся:
– Старый ревнивец. Хорошо, открывай. Я в нетерпении.
Хранитель благоговейно вздохнул, на пару секунд закрыл глаза и произнес тихим шепотом:
– Один...один...один...три.
– Книга будто ожила: она распахнулась и белым веером замелькали перелистываемые страницы, в лицо Себастиана дунул легкий ветерок.
Открыв нужную страницу, книга замерла, открыв перед глазами Себастиана страницу, исписанную непонятными иероглифами-знаками, которые скакали в разные стороны, изменялись...
– Что это, Хранитель?
– Сосредоточься и вглядись, пока твой разум не подберет нужный шифр. Спроси ее о том, что важно.
– Хочешь сказать, что я умею читать это?
– Конечно.
Себастиан вглядывался в текст, пока отдельные слова не стали для него понятны. Первое слово, которое ему удалось прочитать, было слово: "Энжел"... Энж! Хранитель не обманул! Здесь все про нее! Как же часто ее имя повторяется на странице! Волнуясь все больше, Себастиан старался осознать постепенно открывающийся смысл предложений.
Словно издалека раздавался тихий голос Хранителя:
– Задай свой вопрос, по которому она узнает тебя. Спроси то, что у тебя на сердце. После этого все станет понятно.
Себастиан на мгновение закрыл глаза, ощутив, как растет в нем отчаянье, он словно говорил книге: "Хочешь узнать, что у меня на сердце? Получи! Получи часть меня! Получи мое отчаянье, прочувствуй его! Нравится? Это теперь я, я такой, узнаешь? Тогда ответь мне, прошу: что с Энж? Как мне вернуть ее? Как мне помочь ей!"
Книга его узнала: иероглифы стали превращаться на глазах в читаемые буквы, обозначились абзацы, красными буквами в конце страницы высветилась надпись... "Все правда и все-ложь. Нет ни того, ни другого."
Дочитав до конца страницу, Себастиан невольно отступил от книги и взлохматил волосы на голове, не понимая, как можно было считать себя бесконечно умным и не увидеть истины под самым своим носом! Он понимал теперь, почему Мастера выглядят, по большому счету, как люди: для того, чтобы видеть не все! Потому что глаза всегда врут, всегда смотрят не туда, куда нужно. Ноги и руки, голова- все дано Мастерам для того, чтобы отвлечь от правды. Не будь их у Мастеров, они прислушивались бы только к чувствам, которые всегда правдивы!