– Я не знаю, где его искать,- Амили не дала договорить собеседнице, грубо ее прервав.

На полминуты повисло молчание.

– Ты можешь...

– Не могу.
– прозвучало в ответ на просьбу, которая так и не была озвучена полностью.

И Элизабет тогда расплакалась прямо на глазах у соперницы.

Вытащив из-за пояса платок, Амили протянула его Элизабет:

– Вытри слезы, успокойся. Почему ты пришла именно ко мне? Неужели нет других женщин, у которых он может быть?
– спросила Амили и рассмеялась горьким смехом, увидев выражение поднятых на нее заплаканных глаз.
– Да-да! Мужчины обычно утешаются такими способами. Так что поищи его еще у какой-нибудь...

– Я пришла не потому, что искала его здесь, - тряхнула головой Элизабет.
– Я пришла, потому что знаю, он считает тебя своим другом и мог написать тебе что-то в ответном письме.

Амили усмехнулась:

– С чего ты взяла, что он писал мне письмо? Наши переписки, ровно, как и отношения давно канули в лету.

– И все же он должен был написать его тебе! Я просила его об этом, он обещал! Он не мог пообещать и не сделать!

Амили немного помолчала, а потом произнесла:

– А я-то думаю, кому обязана... Значит, тебе? Ну что ж, спасибо!

Вмиг от злой коварной женщины не осталось и следа.

– Я ничем не смогу тебе помочь, Элизабет.

– Разложи карты, умоляю! Посмотри, где он и что его ждет!

– В последний раз, когда я заглядывала в его будущее... Там не было ничего утешительного.

– Сделай это еще раз!

Несколько вопросов сразу читалось в глазах Амили, но задала она в конце концов только один:

– Ты любишь его?

– Да!

– Сильно?

– Больше жизни...

Амили вздохнула, села за стол и в ее руках замелькали карты...

– У вас будет еще встреча.

Элизабет радостно встрепенулась, Амили продолжила:

– Но он решил для себя все.

– Когда я его увижу?

– Думаю, что завтра.

– Завтра,- Элизабет вновь пустила слезу и смахнув ее перчаткой, посмотрела на Амили с благодарностью.
– Спасибо тебе! Он был прав, ты- Чудесная!

Амили рассмеялась:

– Все, хватит. Вот уж чего не ожидала...

Это было вчера.... А сегодня уже вечер. И он снова не приехал. Элизабет прошлась рукой по книжным полкам в его комнате, рассмотрела каждую шпагу, взяла в руки рубашку, накинутую поверх спинки стула, и поднесла ее к лицу. Та одарила ее родным запахом.

Каждый день неизменно был наполнен напрасным ожиданием. Каждый день она готовилась к его приезду. Каждую ночь она сворачивалась калачиком в его кровати, плакала в его подушку и так проводила одну ночь за другой.

А в те редкие разы, когда засыпала, видела сны, сводящие ее с ума. Она видела Генриха, слышала его смех. Все вокруг во сне было розовым. Розовые карты, раскинутые Амили на розовом столе розовыми руками с розовым перстнем...

Как и во все предыдущие дни без него, просматривая вновь и вновь его вещи, ощущая через каждую из них его незримое присутствие, сегодня, сейчас, она бросала ему обвинения в том, что он ее оставил и находила тут же миллион оправданий его поступку.

Со вчерашнего дня Элизабет стала видеть то, о чем рассказывал ей Генрих в тот последний день, в день ее желаний: облака черного цвета, подвижные облака над беседкой... они были едва различимы, но видимы! Как он мог! Как он мог показать ей невидимые никому вещи и бросить ее с этим знанием!

Сейчас, открывая его книги и пробегая строки из них глазами, она вспоминала, как еще вчера, поднявшись по маленьким ступеням беседки, узрела то, что и он: нити, связующие нити ... Зеленые, голубые нити! Они были порваны и лежали, постепенно исчезая, на мраморном полу. На местах разрывов виднелись алые пятна.

Вчера она убежала оттуда, испугавшись. Но сегодня поняла, что от этих ведений не убежать, теперь от этого нет спасения. Куда бы она теперь ни кинула взгляд, везде были цвета! Дом был цветным, небо трещало по швам, розы меняли свой цвет от фиолетового до красного...

В сотый раз, вспомнив все события, происходившие после его отъезда, она была полна отчаянья и расплакалась, усевшись в его кресло.

– Сколько можно, Генрих! Вернись!
– шептала она.
– Вернись, прошу!

Вскоре Элизабет уснула, а проснулась оттого, что за окнами раздался грохот; началась гроза. Ливень хлестал в окна.

Она вышла из комнаты и уже практически спустилась по длинной лестнице вниз, чтобы снова сесть у камина и в тысячный раз заниматься только тем, чтобы оплакивать свою судьбу, как вдруг... услышала звук открывающейся входной двери.

– Добрый день,- Генрих учтиво поздоровался с ней, и, сняв плащ, небрежно бросил его на стул.

– Анри! Где вы были так долго?
– Голос ее дрожал.

Он молча вынул шпагу из ножен и закрепил ее на настенном панно для оружия.

– Анри! Где вы были?