– Кар-раул!
– заорала Зараза.
– Нарушение прав личности! Я буду жаловаться!

Буська ткнул её кулаком, и она свалилась на дно рюкзака. Он тут же затянул завязки и взвалил рюкзачок на спину.

– То-то же, - наставительно сказал папа. Он сразу подобрел.
– Выпусти её в орешнике за ручьём.

– К Вазге зайди за ножницами, - напомнила мама.

– Ладно, - сказал Буська и потопал сквозь ельник. Белка за спиной у него дёргалась и выкрикивала всякие гадости, приглушённые рогожкой рюкзака.

Орехи Буська любил, а орешник не очень - меж кустов в нём были заросли травы чуть ли не по пояс высотой, в которой обязательно попадались либо репьи, застревавшие в шерсти, либо крапива, жалившая руки, а то ещё какая-то вонючка, от едкого запаха которой хотелось кашлять. Ему нравился еловый лес - с мягким сумраком, с солнечными пятнами, скользящими по ковру из рыжей опавшей хвои, с тёмно-изумрудными куртинками пушистого мха, из которых поднимаются бледно-зелёные листики заячьей капусты. Буська с наслаждением принюхался: в воздухе пахло наступающей осенью. Запах осени был влажный, звонкий и чистый; складывался он неизвестно из чего - может быть, из пожелтевших листьев, сырого мха и пней, покрытых опёнками.

Глинистый берег ручья круто обрывался вниз; через овраг над водой был перекинут мостик из двух поваленных стволов. Перейдя по мостику на противоположную сторону, Буська снял с плеч рюкзак и распустил завязки.

– Вылезай, - сказал он. Поскольку белка не проявила энтузиазма, он взял её за шкирку, вытянул из рюкзака и посадил на бревно.

Зараза подняла на него глаза, полные слёз.

– Ты меня бро-о-осишь?

– Скажи спасибо, что я тебя в речку не бросил, - рассвирепел Буська. Подобрав рюкзак, он развернулся и побежал по мостику на другой берег. "Ножницы надо у Вазги забрать", - вспомнил он.

Буська направился вниз по ручью, к поляне, где стоял домик кузнеца. Он всё ещё был зол на белку так, что по пути обламывал ветки - хотя и знал, что, по-хорошему, этого делать не следует. Но постепенно хорошая погода и запах леса успокоили его. На опушке он наткнулся на лиловую россыпь запоздалой душицы и нарвал большой букет - для лечебного чая, чтобы было чем согреться зимой, если простудишься. Наконец показался и неуклюжий, приземистый дом Вазги. Буська застучал в дверь.

– Кого ещё леший принёс?

Вежливостью, как вы уже поняли, Вазга Волчок похвастаться не мог. Сказывалось, наверное, волчье происхождение.

– Никого я не принёс, - сказал Буська.
– В орешнике оставил эту проклятую белку, уж больно противная она.

Вазга почувствовал, что умирает от любопытства. Он слез с лежанки и с дымящейся трубкой в зубах прошлёпал к двери.

– Так это ты, - сказал он, выглянув, хотя голос Буськи он узнал ещё раньше.
– Что за белка? Что с ней?

– Белка Зараза, - пояснил леший.
– Которую я в твою ловушку поймал.

– Заразу? Поймал? Хе...

Вазга вынул изо рта трубку и начал хохотать. Смех его был жутковатый, хриплый. Из волос у него посыпалась сажа.

– Давно пора было. Знаешь, что она мне весной натворила? Из волчьей шкуры попыталась шерсти надёргать. Я её за хвост оттаскал, а она в отместку мне печную трубу мхом заткнула. Чуть не задохнулся из-за неё.

Кузнец затянулся трубкой и выпустил колечко сизого дыма.

– И где она теперь?

– Я же сказал, выпустил. Надоела она мне. И папа с мамой ругаются.

– Надо было хоть пуху из неё надрать, - мстительно заметил Вазга, - всё какой-то прок был бы. Ты за ножницами своими пришёл?

– Починил уже?

– А то! Сей момент...

Вазга скрылся в доме и вскоре вернулся с ножницами. Буська пошевелил кольца, прикинул их по руке - ножницы были как новые.

– Спасибо, Вазга, - сказал он, отделил половину пучка душицы и протянул кузнецу.
– Вот, чаю заваришь.

– Угу, - сказал Вазга, взял душицу и захлопнул дверь. Благодарить он тоже не умел - такой уж у него был характер. Но Буська не обижался. Он убрал ножницы в рюкзак и направился домой.

Когда он вернулся, настроение у него было уже совсем отличное. Он отдал маме ножницы и собранную душицу, а затем пошёл к себе в комнату - послушать радио. Он вспомнил, что сегодня передают концерт ирландских народных песен. Буська полез в шкаф за радиоприёмником. И остолбенел на месте.

– Привет, мелкий!
– сказала Зараза. Она сидела на полке и лапой расчёсывала кисточки на ушах.

– Ты... это ты?
– Буська протёр глаза, но реальность, увы, не подлежала сомнению.
– Зачем ты назад пришла?