– Ку-ку!
– радостно объявила Зараза. Она сидела на краю жбана с пивом и уже умудрилась каким-то образом скинуть крышку.
– Я тута!

– Сама ты ку-ку!
– ахнул Буська. Пивных бочек в хозяйстве леших не водилось - пьяниц в семье не было, и пиво лешие не варили. Только раз в месяц папа покупал у зайцев* небольшой, на полведра, жбан, чтобы можно было выпить стаканчик по вечерам после лесной работы - когда уж слишком утомишься. Но даже початого жбана хватило бы на то, чтобы перепоить вусмерть десять белок.

– Соломинки не найдётся?
– беззастенчиво спросила Зараза. Буська одним прыжком подскочил к ней.

– Ещё чего! Давай-ка обратно в шкаф!

Он попытался сграбастать белку, но тут же взвизгнул от боли и сунул палец в рот.

– Ах, так ты кусаться?! Ну, погоди же...

Буська не договорил: перед глазами у него мелькнул рыжий хвост, и раздался всплеск. Зараза, укусив его за руку, не удержала равновесия и свалилась в пиво.

Остолбеневший Буська смотрел, как белка плавает в пиве, взбивая пену лапами. Зараза пустила ртом большой пузырь и засмеялась.

– В жизни такого кайфу не было... Везёт же!

Буська с запозданием сообразил наконец, что делать. Он схватил висевшее на гвозде старое полотенце, обмотал им руку, чтобы Зараза не кусалась, и извлёк белку из жбана. С неё капало пиво.

– Фу, липкая вся, - поморщился он и стал вытирать её. Сидя на полотенце, белка моргала.

– Уйди, балбес лохматый, - проговорила она, глядя на Буську стеклянными глазами. Видимо, всё-таки немало пива попало к ней внутрь. Буське ужасно захотелось послать её к Меше, но он сдержался и понёс её на кухню отмывать в тазу.

Не обращая внимания на ругань, он посадил Заразу в воду, насыпал туда порошка мыльного корня и принялся намыливать белкин мех. Очутившись в пене, Зараза тут же потеряла желание укусить (кому хочется, чтобы в рот попало мыло?) и лишь отчаянно верещала - подогревать воду для пьяной белки Буська, конечно, не стал.

– Ой, моро-оз, моро-оз, не морозь меня! Н-не морозь меня, моего коня! Застудишь насмерть, идол! В той степи-и-и глухой за-а-амерзал ямщик!

– Хоть бы ты заткнулась на минутку, - не выдержал Буська. Чья-то фигура заслонила свет в дверном проёме позади него.

– Так... Это ещё что такое?!

Буська вздрогнул. Зараза от испуга икнула и чуть не утонула в тазу. Придержав её за уши, Буська обернулся. На пороге - руки в боки - стояла Тяпа.

– Язык проглотил, что ли?
– сестра посмотрела на Буську в упор жёлтыми злыми глазами. Шерсть у неё ощетинилась.
– Я спрашиваю тебя, это что такое?

Буська виновато опустил глаза.

– Это?
– промямлил он.
– Это Зараза.

– Вижу, что зараза, - оборвала Тяпа.
– Я спрашиваю тебя, что она тут делает?

Глава 6,

в которой решается судьба Заразы

Всё семейство леших было в сборе вокруг летнего обеденного стола, врытого в землю перед домом, под молодыми тёмно-зелёными ёлочками. Посреди стола на стопке кленовых листьев, служивших салфетками, сидела белка Зараза. Вид у неё был понурый. После купания в пиве у неё болела голова. У Буськи вид был такой же, только у него болела другая часть тела. Хотя папа обычно был противником телесных наказаний, в этот раз он не сдержался и стегнул Буську ореховым прутом.

– Это немыслимо, - хмуро произнёс папа и поглядел на Буську. Тот потупился. Что тут говорить, когда и так всё ясно?

– Буся, - вздохнула мама, - если тебе непременно нужно держать дома зверей, то неужели нельзя было найти кого-нибудь поприличнее? Живёт же у Роси Вьюнок - скромный, воспитанный. И полезный - рыбу ей ловит.

– Я тоже полезная, - заупрямилась Зараза. Тяпа тут же поинтересовалась:

– А что ты умеешь делать?

Белка задумалась, но придумать так и не смогла.

– Короче говоря, - заявил папа, - выпусти её в лес.

– А вот дудки!
– Зараза распушила усы и скрестила лапки на брюхе.
– Никуда я от вас не пойду.

– Опаньки!
– изумился Буська.
– Ты, кажется, на волю хотела.

– Хотела, хотела и перехотела. Что я, дура? Меня тут кормят.

– На тебя не угодишь!
– воскликнул Буська.
– Раз ты такая вредная, то я, пожалуй, и в самом деле тебя выкину. И подальше!

На душе у него тут же полегчало. Сходив в дом за рюкзаком, он схватил белку и принялся запихивать её туда.