Нора не могла с этим поспорить.

– Я знаю. Я знаю, что это так. Ты хотел, чтобы я вернулась к Сорену.

– Я просто хотел, чтобы le pr^etre снова был счастливым. По какой-то причине, ты делаешь его счастливым. Но это... - Он поднял файл.
– Это не сделает кого-то счастливым.

Нора вздохнула. Она подошла к столу Кингсли и рухнула в кресло напротив.

– Я собиралась вернуться к нему, к Сорену.

Она посмотрела на голые ноги Кингсли. Так странно видеть его не в его фирменных сапогах для верховой езды. Только секс мог вытащить его из сапог. Где-то в глубине дома ждала и гадала, куда же подевался хозяин, Джульетта. Но ей придется подождать.

Кингсли рассмеялся низким смехом.

– Сколько ты выпила сегодня, ma^itresse? Ты уже вернулась к нему.

Нора улыбнулась.

– Нет... Я имею в виду, я собиралась вернуться к Сорену полтора года тому назад. Это было в среду в сентябре. Та целая неделя... Я не знаю, почему, но всю ту неделю я едва могла дышать, настолько скучала по Сорену. У меня были хорошие и плохие дни без него. Тот день начинался плохо. Так плохо, что я решила сдаться, смириться и упасть перед Сореном на колени, пока он не заберет меня обратно. Но я этого не сделала. И знаешь почему?

Сначала Кингсли ничего не ответил. Через десять ударов сердца он, наконец, спросил.

– Pourquoi?

– Потому что это был первый день, когда мне дали тот глупый курс по письму в Йоркском университете, и я зашла в класс и увидела эти красивые большие карие глаза, смотревшие на меня так, будто никогда ничего подобного не встречала. Я встретила Уесли. И я просто забыла. Я забыла, что хотела вернуться к Сорену.
– Нора проглотила слезы в горле. - Упс.

– Я притворюсь, что никогда этого не слышал.

Нора грустно рассмеялась.

– Я пришла к тебе той ночью, помнишь, Кинг?

Нора встретилась с ним взглядом, и позволила ее мыслям и телу наполниться воспоминаниями - гонки по Манхэттену, бег вверх по лестнице... почти как сегодня.

– Ты крепко спал в своей постели, и я заползла к тебе, взяла тебя за запястья, пока ты спал...

Кингсли резко вдохнул и отвернулся. У них было правило никогда не говорить о той стороне Кингсли.

– Oui, я помню.

– Я горела, - призналась Сатерлин.
– Тем парнем на моем курсе в Йорке. Уесли. Я не могла позволить своим чувствам стать очевидными. И выместила все на тебе.
– Нора встретилась с темными глазами Кингсли.
– Та ночь, возможно, была первой ночью, которую мы провели вместе, не фантазируя об одном и том же человеке.

Кингсли молчал. И Нора ничего не ответила.

– Я думал пару раз, люблю ли я le pr^etre больше чем ты, ch'erie. Теперь я знаю, что да.

– Кингсли...
– Нора сильно зажмурилась, но вниз покатилась одна крохотная слезинка.
– Я знаю, что ты понимаешь, каково это любить кого-то настолько сильно и не иметь возможность получить его. Пожалуйста... я умоляю тебя сегодня.

– Если используешь любую деталь этой информации, чтобы навредить le pr^etre...
– голос Кингсли затих, и угроза так и осталась невысказанной.

Он не должен говорить. Она и Кингсли не стали друзьями, и никогда ими не были. Они были как Иаков и Исайя для Сорена. По крайней мере, так думал Кингсли. И сейчас если она навредит Сорену... между ними больше не будет соперничества. Это будет настоящая война.

Так тому и быть.

Бросив на нее последний взгляд, Кингсли взял со стола элегантные очки в тонкой оправе, и, надев их, открыл файл.

Он читал. Нора слушала. И к рассвету она знала одну вещь.

Уесли солгал ей.

Микаэль и Гриффин решили не задерживаться надолго после того, как Нора сбежала по своим делам – что она собиралась делать, Микаэль совсем не знал. Вместе с Гриффином они досмотрели пони-шоу до конца. Когда оно закончилось, Микаэль наклонился вперед в ожидании следующего акта, но замер, почувствовав пальцы на затылке. Каждый мускул в его теле напрягся, каждый нерв пульсировал, Микаэль медленно повернул лицо к Фиску, наблюдающему за ним из-под полуприкрытых глаз.

– Пойдем.
– Гриффин нежно сжал шею парня, и Микаэлю пришлось заставить себя сконцентрироваться, чтобы не выдать возбуждение в своем теле.
– Давай, моя птичка.

Микаэль медленно кивнул, ему так не хотелось лишаться прикосновения руки Гриффина, но, к сожалению, тот встал, покидая ложу, и взял парня за руку. Микаэль шел за ним вплотную, пробираясь через забитый клуб к черному выходу. Он так сильно сосредоточился на том, чтобы идти за Гриффином, что не заметил чужую ногу на своем пути, пока об нее не споткнулся.