Гарри сидел, будто поверженный копьём Бельфегора. Перед глазами проносились все шесть лет счастливой жизни, которые прошли в поместье Мессира. Его первый день, когда маленький и робкий мальчишка только ступил на каменную дорогу, ведущую не просто к поместью, а к настоящему замку. Уроки. Фагот с серьёзными глазами и безумной улыбкой на лице, Бегемот с его проделками. Строгий Азазелло, который научил его столь многому. Тихие вечера в обществе Мессира, который методично обучал его магии, той, что была у истоков мира. Геллу, что порой рассказывала ему предания волшебных народов: вампиров, русалок, вейл, эльфов. Весёлые пиры ада, игры с Вельзевулом и полеты с павшими. В груди предательски закололо, к глазам подступили слёзы. «Неужели это всё закончится, здесь и сейчас? Школа. А она нужна ему? Что она даст? Для чего нужно возвращаться? Кто меня там ждет?»

– ..ри, Гарри! – словно через слой воды до мальчика доносились звуки собственного имени.

– А? Что? – юноша, прогнав наваждение своих мыслей, вернулся в реальность.

– По-моему, он все прослушал, Мессир, – заметил Азазелло.

– Верно, – произнёс Воланд.

– Прошу прощения, что я пропустил?

– Ты так испугался того, что не сможешь вернуться? – внимательно посмотрев на своего воспитанника, спросил Воланд.

– Мессир, последние шесть лет я считал это место своим домом, и для меня невыносимо тягостна мысль покинуть его навсегда, – юноша грустным взглядом окинул зелёный сад.

– Мы так и подумали, и потому решили, что для тебя можно сделать исключение.

– Я смогу вернуться? – перебил Гарри.

– Не совсем, – ответил Фагот. – Как ни крути, но ты человек, и причем безгрешный. Пусть и маг. А безгрешным в аду делать нечего.

– Я? Безгрешен? Прожив столько лет в этом мире!? – удивился Гарри.

– Да. Ты попал сюда безгрешным. И только этот момент имеет значение, – отозвался Воланд.

– А так как нам очень не хочется расставаться с тобой, то Мессир согласился, чтобы ты мог навещать нас. Но не по лунной дороге, как если бы ты решил вернуться, а с помощью черных врат.

– На земле всего одни черные врата. И они спрятаны в землях Мертвых и охраняются силами света. Как я смогу пройти через них?

– А вот тут и будет заключаться то исключение, что я сделаю для тебя, – отозвался Воланд, – Я поставлю копию этих врат в твоём поместье на земле. И пройти чрез них сможешь только ты.

– Моём поместье? Не думаю, что оно у меня есть. Из тех бумаг, что принёс мне Азазелло, я понял, что мой покойный отец из всей недвижимости оставил лишь летний домик где-то на побережье Атлантики и тот, в котором они жили до прихода нынешнего Тёмного лорда. Радует, конечно, что род Поттеров был не беден и в банке хранится достаточное количество денег и артефактов. Но не факт, что на них уже не предъявили права дальние родственники. Особенно если учесть, что я теперь не Поттер, а Блэквуд. Так что о поместье говорить, на мой взгляд, рано.

– Гарри, неужто ты думаешь, что я бессильный ребёнок? – с ухмылкой на лице медленно произнёс Воланд. – Деньги для меня не проблема. В этом мире много тех, кто желал денег, и тех кто не жалел их… для получения славы и удовольствий. Потому поместье будет моим подарком тебе на поступление в школу. Что касается претензий родственников на твоё наследство, то с этим можно разобраться в банке, у гоблинов, если я не ошибаюсь.

– Да, Мессир, вы совершенно правы, – склонив голову, ответил юноша.

– Вот и славно. Тогда в завтрашнее полнолуние мы возвращаемся на землю.

– Но куда, Мессир? – спросил Фагот.

– Как куда? В новое поместье Блеквуд-холл, – невозмутимо ответил Воланд. – А теперь можете быть свободны.

Остальные вопросы мы обсудим на месте, благо до начала учебного года ещё шесть месяцев.

Мрачные жеребцы уносили прочь по лунной дороге своих именитых всадников. Но теперь их было не четверо, а пятеро. Пятый – мальчик на вид лет десяти – одиннадцати в серебряных латах и темно-зелёном плаще, лицо его было печально, а в изумрудных глазах сверкала огромная луна.

Процессия опустилась на опушке небольшого леса. Чистое, звездное небо раскинулось над их головой, словно дорого расшитое одеяло, в воздухе пахло приближающейся весной. Вдали при свете яркой луны можно было различить очертание деревни. Спешившись, Воланд отпустил коня и произнёс: – Идем, Гарри, отсюда мой подарок не увидеть.

Юноша последовал примеру Мессира и, так же спешившись, последовал за ним, вскоре к ним присоединились и остальные. Пройдя вдоль дороги, ведущий к деревне, Воланд резко повернулся и, встав меж двух огромных дубов, повернулся к мальчику.

– Ну что, Гарри, смотри, это всё твоё, – мужчина махнул рукой в сторону леса и перед глазами мальчика, словно из ниоткуда стала просматриваться громада замка. Оказалась, что они стоят у самых ворот, огромных, кованных с большим гербом.

– Это герб моего рода? – спросил Гарри.

– Да, твоего рода, рода Блэквудов, – ответил Воланд, – ну, чего ты ждешь, открой их.

Юный маг внимательно посмотрел на свой герб – огромный раскидистый дуб, а на его фоне ворон, именно ворон, а не ворона, которая хоть и похожа внешне, но все же другая птица, с раскрытыми крыльями. Гарри рассёк ладонь небольшим стилетом и приложил её к центру герба. Кровь моментально впиталась, и сам герб засветился. Через минуту ворота дрогнули и отворились, пропуская хозяина и его гостей.